Сгущенка

Мне посчастливилось служить на дальних рубежах огромной «Империи зла», как нас теперь называют наши новые заокеанские друзья. И я хочу рассказать не о суровых буднях нашей службы, типа «Каждый шаг пограничника на Памире – подвиг», не о дедовстве, каждый год у нас за это сажали, а о роли маленькой 400 граммовой баночки в жизни и взаимоотношениях в войсках КГБ. Речь пойдёт о сгущённом молоке, в простонародье просто сгущёнка или сгуща. Так как наша нелёгкая служба протекала на высоте 3600 метров над уровнем моря, то у нас был усиленный паёк: сыр, джем, кофе с молоком. Неизвестно по каким причинам, но кофе давали нам вечером на ужин.

Всякий раз, когда Родина требовала, чтобы мы оттачивали своё военное мастерство, на кухне начиналась невидимая для потенциального противника борьба. Одна часть военнослужащих, на чьих погонах рассыпались звёзды, прикладывала максимум усилий, чтобы спасти белую густую массу от другой, более многочисленной части, на погонах которых, в силу объективных причин, звёзды отсутствуют. Вторые в свою очередь напрягали остатки интеллекта, который не успели выбить, для того, чтобы овладеть этим важным стратегическим сырьём. По количеству добытых банок определялось, удачный ли был налёт на кухню. О мастерстве других подразделений судили вечером по вкусу кофе. Всё это происходило с определённой периодичностью и было также обыденно, как перемотать портянки или почистить зубы. Поэтому опишу только самые яркие и значимые события.

Уникальность части, в которой мы оставили два года молодости и здоровья, не только в том, что она находилась на такой высоте, что дохли микробы и сюда со всего округа сгоняли всех, кто «достал» своих «отцов-командиров», не только в вооружении (нам любой спецназ позавидует), но и тем, что мы жили в казармах из необожженного кирпича, построенных в те былинные времена, когда основная боевая техника заправлялась овсом и сеном.
И вот однажды наши доблестные защитники Родины обнаружили щель в стене какого-то склада. Причины появления её, как, впрочем, и содержание этого склада, никого не заинтересовали, но исследовательский дух позволил обнаружить трубу, по которой первооткрыватели с чистыми погонами попали в соседний продуктовый склад. Представьте себе, что вы нашли клад, с таким же чувством наши исследователи смотрели на это богатство. Тут же было принято решение об эвакуации ценностей. Теперь уже трудно сказать, сколько ценностей было спасено, но не меньше трёх ящиков сгущёнки и двух колбасного фарша, это точно.

Началась счастливая сладкая жизнь, у нас даже молодые ложились спать с банкой во рту. Но пришла беда, откуда не ждали. В кубрике, где ютилось сорок потенциальных героев, наше начальство решило покрасить полы. Чем оно руководствовалось, трудно сказать, через два месяца нас переведут в новую казарму из кирпича и бетона. Но приказы не обсуждаются, а выполнятся. И вот все кровати и тумбочки вынесены, по кубрику гуляет эхо, а посередине стоит наш начальник и ему не нравится наш пол. Вернее одна половица как-то не очень плотно прилегает к остальным. Чутьё пограничника подсказывает ему, что это неспроста. После того, как по его приказу был вскрыт пол, он почувствовал себя Али-Бабой, нашедшим клад 40 разбойников.
Пока наш Кузя достаточно добросовестно выгребал наши сокровища, а начальник следил, как растёт его благосостояние, 40 разбойников стояли и наблюдали за происходящим, как крестьяне за продразверсткой. Когда гора из банок достигла колен нашего шефа, Кузя сообщил, что источник халявы иссяк. Но начальник был тоже пограничник, хоть и со звёздами, и со словами: «Не, Кузя, врёшь» начал лично изучать наш тайник. «Начальник прав, даже если он неправ».

Кузя действительно очистил только одну половину клада. Новоиспеченный кладоискатель стал увлечённо исследовать наши закрома и извлекать оттуда содержимое. К счастью рядом с ним оказался сержант Вася и всякую новую банку, увидевшую дневной свет, он клал набок и катил в сторону обездоленной толпы. Толпа оживилась и начала редеть. Когда начальник извлёк последнюю банку, перед его взором предстал Вася и гора сгущёнки, но она почему-то не выросла, а наоборот даже похудела. На вопрос: «Вася!!! Где?!?!?!» Вася демонстративно начал хлопать по карманам, показывая, что лично он ничего не брал. Остатки толпы изображали на лицах удивление. Наш начальник был человеком неглупым, хоть и офицер, и понимал, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, к тому же получить журавля перспектива весьма сомнительная, даже если бы мы весь день ползали на плацу по-пластунски. Так что обошлось без репрессий, просто он запер свою синицу в сейфе, а мы пошли уничтожать спасённое.

Но на этом не закончилось. Уже покрашены полы, и мы опять заселились в свой уютный кубрик, как произошло событие, которое определило судьбу запертой в сейфе сгущёнки. Как-то при очередном рейде по тумбочкам начальнику не понравилось, как лежит фанера на дне одной тумбочки, а так как он всё- таки пограничник, то решил проверить. У тумбочки оказалось второе дно, а там наши с Петей сокровища, которые мы с ним подготовили домой. Конфисковав всё, начальник совершил одну большую ошибку: он положил конфискат туда же, куда однажды спрятал сгущёнку – в сейф. Кабинет начальника и каптёрка старшины – это одно и то же, и там помимо сейфа начальника находился такой же сейф нашего комсомольского вождя. Вечером, когда все офицеры расползаются выполнять свой супружеский долг, Петя путём убеждения забрал у партийного босса ключи (не, драки не было, кто ж будет драться из-за пустого сейфа), снял с комсомольского сейфа дверь и стал изучать замок. На следующий вечер повторилось то же самое, только в руках Пети появились две отмычки, и наш юный медвежатник начал набивать руку по вскрытию сейфов. Первый раз он провозился достаточно долго, но где-то через три дня довёл мастерство до 15 минут и с этим результатом пошёл на сейф начальника.

Вся застава, затаив дыхание, следила за происходящим. И вот щелчок и Сезам открылся. Вернув самые ценные ценности владельцам, долго смотрели на пирамиду из банок и не знали, как с ней поступить. С одной стороны начальник честно её заработал, а с другой мы тоже имеем кое-какие права на неё, тому же наши запасы уже закончились. Наконец после долгих дебатов было принято «Соломоново решение», взять одну банку, пробить две дырки, выпить и поставить на место верх дном. На следующий вечер эксперимент повторили, потом ещё раз и ещё. Скоро Петя открывал сейф, как собственную квартиру. Так продолжалось пока содержимое банок не растворилось в ненасытных утробах.

И вот наступил тот день, когда наш начальник со своим другом, начальником другой заставы, решили попить чайку. Много бы я отдал, чтобы увидеть это своими глазами. Каптёр потом рассказывал, как улыбка сползла с лица нашего шефа, когда рука взяла банку и не почувствовала веса. «И сюда добрались» констатировал он. Диалог со старшиной мы слышали сами.

– Старшина!!!
– Шо? Товарищ шшшант.
– Кто?
– Шо? Кто?
– Кто сейф открывал?
– Не могу знать. Ключи только у Вас.
– Кто сейф вскрыл?
– Шо? Вскрыть сейф? Да Вы шо? Посмотрите на эти лица, не изуродованные интеллектом. Разве что-нибудь хорошее может родиться в этих головах?

И ещё долго старшина распинался про наши умственные способности, а начальник сетовал на свою долю, что командовать ему приходится не заставой,
а содружеством идиотов. И мы все как один ему сочувствовали, ведь рано или поздно мы уедем, а он останется и неизвестно, каких дебилов ему пришлют. Следующее поступление было где-то через месяц. Произошло это не то чтобы случайно, но и акции никто не планировал. Родине нужно было, чтобы мы не только чистили картошку, мыли кубрик, поливали газон, а между этими важными делами бегали, ползали и стреляли, но ещё и разгружали машины с продуктами. Вот и в этот раз нам доверили столь высокую миссию. Сам процесс был всегда мирен, начальник склада, чтобы не нервировать ни себя, ни нас выдавал приемлемое количество банок и спокойно руководил процессом или вообще уходил, и всё обходилось без проблем. Но время меняется и начальники складов тоже. Теперь перед нами молодой лейтенант, его несколько лет учили, как списывать продукты, обвешивать солдат, обманывать проверяющих. И раз у него звёзды на плечах, то он на ступень выше в своём эволюционном развитии, он офицер, белая кость, а мы для него – быдло колхозное.

Кинув на 15 человек пару банок сайры, он рассчитывал увидеть бой гладиаторов. Но тут мы его разочаровали, как, впрочем, позже тоже. В начале разгрузки была проведена разведка, где что плохо лежит, и тут началось. Каждый бы новоиспеченный грузчик заходил с ящиком, а возвращался с банкой за пазухой.

И всё это происходило под тщательным контролем нашего «небожителя», но он в войсках месяц, а мы уже два года и сразу вычислили слабые места его позиции. И вот на его глазах люди приносят ящики, кладут их, разворачиваются и уходят, но по их довольным рожам понятно, что что-то происходит не так. За его спиной летят банки, которые ловят выходящие со склада. Банки тут же закапывались в песок.

Наконец хранитель сокровищ очнулся, поменял позицию и перекрыл этот канал. Пришлось приступить к плану «Б». Я поинтересовался, что это там за ящик непонятный в машине и куда его нести? Можете представить, что творилось на складе, пока мы с лейтенантом выяснили, что в этом ящике ложки. Ну вот, все дела сделаны, машина разгружена, склад разграблен, стоит строй обречённых на подвиг, а перед ними лейтенант, молоденький-молоденький, одним словом «СЫНОК». Теперь это другой человек, чем час назад: спеси поубавилось, речь изменилась и осанка не та. Его пламенная речь с цитатами из «Морального кодекса строителя коммунизма» и Библии не возымела успеха, это то же самое, что взывать к совести олигарха. Так мы и расстались, один остался со своими звёздами, образованием и обидой, другие ушли с повышенной самооценкой и с чувством выполненного долга: жлобов надо лечить и не важно, что у него на плечах, звёзды или лычки, или вообще лампасы на штанах.

Уже целый год я не горланю на плацу военных песен, не откликаюсь, заслушав свою фамилию на вечерней поверке и получаю сгущёнку в продуктовых наборах, но она уже не столь сладка и желанна, как в те тяжёлые времена.
Моя квартира превратилась в каптёрку, заваленную шинелями и парадками. Почему так получилось? Да очень просто – ТРАДИЦИЯ. У ВДВ – традиция бить о свою голову кирпичи и бутылки, у ВМФ – всё пропить, но флот не опозорить, а у ПВ традиция – отправлять граждан, отдавших долг Родине, домой в лохмотьях (во всяком случае, у нас). Такое впечатление, что этикетку на сигареты ПАМИР (в простонародье НИЩИЙ В ГОРАХ) рисовали с пограничника, возвращающегося домой. Начальство руководствовалось идеей «Чтобы ДЕДЫ не раздевали молодых», но за два года я не видел, чтобы то, что конфисковано У ДЕДОВ, возвращалось обратно на заставу.

И вот та часть военнослужащих, для которых пребывание в армии – это не зарабатывание денег, а всего-навсего СВЯТАЯ ОБЯЗАННОСТЬ, чтобы не выглядеть, как герой с картины Репина «Не ждали», делает перевалочные пункты, где их ждёт нормальная форма, достойная защитника Родины.
Вот и мой дом превратился в такой пункт и все ребята, которым надо было проезжать через Москву, заходили ко мне, переодевались, и ехали домой.
Они-то мне и поведали о событии, которое потрясло наш отряд. Виной всему был Ерёма и чтобы узнать подробности, надо его ждать. Появился он ближе к февралю, как я понял с последней партией, и теперь вы можете по достоинству оценить изобретательность и изворотливость своих соотечественников, прошедших военную и политическую подготовку в войсках КГБ. Вообще Ерёма хотел продолжить своё совершенство на этом поприще, он даже пошёл в школу прапорщиков, но там, видно, что-то не соответствовало его представлениям об армии и его вернули обратно в отряд с рекомендательными письмами, с которыми не во всякую тюрьму примут. И вот заступает наша застава в караул, а и этот наш герой из-за его славы – в наряд на кухню.
Первым делом его и ещё одного бедолагу отправляют на склад за продуктами. Погрузив в машину всё, что положено, они побрели в столовую, благо до неё по прямой метров 50, а машине по дороге 150, встретили ценный груз у столовой и начали разгружать. Каково же было удивление дежурного по столовой, когда из машины вытащили два ящика сгущёнки вместо трёх. Убедившись, что кузов чист, как погоны рядового, грузчиков сразу отправили на губу и приступили к поиску пропажи. Никто не верил ни в чудо, ни в инопланетян, ни в то, что можно съесть целый ящик сгущенки на глазах у офицера и чтобы тот этого не заметил. Перевернув весь отряд и ничего не найдя, решили допросить подозреваемых:

– Ерёмин! Кто нёс первый ящик?
– Я, товарищ капитан.
– Куда ты его дел?
– Положил в машину. Товарищ шшшант подтвердит.
Лейтенант подтвердил.
– Кто второй?
– Он – указал Ерёма на собрата по несчастью.
– Куда он его дел?
– Положил в машину. Товарищ шшшант видел.
Лейтенант подтвердил.
– Кто нёс третий?
– Я.
– Куда дел?
– Положил в машину. Товарищ шшшант видел.
Лейтенант подтвердил.
– Вот смотри, Ерёмин, погрузили в машину три ящика. Так?
– Так.
– Машина проехала сто метров. Так?
– Так.
– Вытащили из машины два ящика. Так?
– Так.
– Куда третий делся?
– Ума не приложу. Товарищ капитан.

Ещё долго пытались выведать у новоиспеченного Кио в зелёных погонах секрет его фокуса. Но ни угрозы, ни шантаж, ни лесть, ни посулы не смогли сломить нашего «Мальчиша Кибальчиша». Так и бросили его в холодные застенки КГБ, да только не учли, что доверили охранять его таким же оболтусам, как он сам, к тому же с которыми он прожил два года и пережил самое страшное в своей жизни – ДЕДОВ.

И вот когда солнце спряталось за горами и выключили свет, на чёрном небе перловкой высыпали звёзды, а над отрядом раздалось ласкающее слух «ОТБОЙ!!!», в караулке закипела оживлённая подготовка к доказательству закона сохранения энергии (если где-то пропало, то значит где-то обязательно появится). А ведь Ерёма не врал, когда говорил, что не знает где находится ящик, потому как положил он его (так, для интересу – что будет?) не в кузов, а между кузовом и кабиной, а для чистоты эксперимента накрыл ящик брезентом, и в то время, когда происходили все эти обыски и допросы, машина вместе со сгущёнкой ездила по всему отряду, пока не встала на ночь под охрану, так как была дежурной. А охраняют у нас сегодня кто? Да та застава, откуда сам Ерёма.

Наступило время отдыха начкара, и первая же смена караула вернулась с набитыми сгущёнкой вещмешками. Это был самый сладкий караул за их службу. На следующий день Ерёму демонстрировали всему личному составу отряда как человека, который смог съесть целый ящик сгущёнки, но доказать свои обвинения они не смогли. Теперь стоит предо мной ГЕРОЙ ВОСТОЧНОГО ПАМИРА, ВЕТЕРАН ПОГРАНВОЙСК, МУРГАБСКИЙ ОРЁЛ Ерёма в зеленой фуражке, в нулёвой шинели и плевать, что он последний покинул отряд, зато он столько радости доставил своим сослуживцам.

Сергей Кормилицын