Южный Иныльчек 2010. Победа, попытка №2

Предыдущая часть рассказа: полная и краткая версии.

вид на пик Победы из базового лагеря

19 августа 2010
БЛ

После завтрака на Победу выходит группа из нашего лагеря во главе с гидом Андреем Федоровым. Еще известно, что в первый лагерь из соседнего БЛ выдвинулись поляки.


Я же не выхожу и говорю Максиму Соловьеву, что на гору не пойду и собираюсь улетать ближайшим рейсом. Нет настроения, хотя погода стоит практически идеальная. Разговорились с Ильей из Москвы — оказалось, что у нас есть общие знакомые. Илья подрабатывает тренером по скалолазанию, и я даже подумал, что, может быть, возьму у него несколько уроков по возвращении домой. Ближайший вертолетный рейс в Каркару назначен на 21 августа. До Каракола можно было теоретически улететь сегодня, но Дмитрий Греков говорит, что лететь с телом погибшей польки клиентам не разрешается.

Подхожу посмотреть в подзорную трубу и вижу, что какие-то два человека подходят по снежному склону к гребню Победы. Наверное, это Олег с Димой Павленко.


20 августа 2010
БЛ, 4000 м – Л1, 4500 м

Просыпаю начало завтрака на 20 минут, спешу в столовую. Эквадорцы сообщают, что получили прогноз, в соответствии с которым 23 и 24 августа будет хорошая погода в районе. Более того, у меня улучшилось настроение и я готов выйти! Иду в палатку, быстро собираю вещи и подхожу к Дмитрию, чтобы отметиться и взять рацию. Получаю небольшую отповедь («нормальные люди либо идут, либо нет, и настроение здесь неважно» и «не люблю я вас, солистов»), но обещаю догнать группу Федорова к Важе. По моему плану, сегодня я должен дойти до первого лагеря под ледопадом (4500 м.), завтра — до пещер на 5800 и послезавтра, 22 августа — до пещер под Западной Победой на 6900 м. То есть на 23 или 24 августа как раз приходился день восхождения.

На выход взял три средних газовых баллона. Рюкзак получился тяжелым, особенно если учесть, что я взял палатку и высотные ботинки, а сам пошел в кроссовках (у меня болят ноги после долгих переходов по пологим моренам и ледникам в высотных ботинках, поэтому стараюсь как можно дольше ходить в легкой гибкой обуви, если позволяет рельеф).

Вышел в 11:30. Настроение отличное. Главное — не разминуться с человеком, которому я отдал свою горелку на спуске с Победы (когда он поднимался на нее) в прошлый раз. А разминуться есть где, особенно в лабиринте ледника Звездочка. До первого лагеря дошел за 4 часа. Днем тепло и в ямках есть вода, которую я собираю в бутылки, ибо вечером она непременно замерзнет. Как раз здесь подходит киевлянин, мы меняемся горелками, и он оставляет мне немного еды. Вчера трое зашли на Победу, в том числе и он. Я поздравляю его, а он желает мне успехов в моем восхождении. Путь от Западной Победы до главной вершины был непростой, по его словам, были крутые участки, где можно улететь вниз. А шли они все раздельно, не связавшись веревкой.

Свою палатку не ставлю, ночую в гидовской. Кроме меня в лагере никого нет, только вечером спускается вниз и идет дальше в базовый лагерь еще один вчерашний покоритель Победы.


21 августа 2010
Л1 под Победой, 4500 м – Л3 под Победой, 5800 м

Решаю оставить палатку здесь, в первом лагере, так как все следующие ночевки по моему плану должны быть в пещерах. Хотел выйти пораньше, но встал поздно и вышел в 7:30 и подошел к ледопаду только после 8-часовой связи. Однако второй раз я прошел ледопад быстро, минут за 40, и в 9:30 был уже наверху. Конечно, это было обусловлено тем, что я ни с кем не пересекся, иначе здесь неминуемо возникает пробка и ждать приходится от получаса до двух часов и более. На 10-часовой связи меня спрашивают, не видел ли я лыжников, спускающихся с Победы? После связи я внимательно просмотрел как соседний склон (по которому проходит абалаковский маршрут), так и стену между нашими склонами. Ничего, похожего на лыжные следы, я не заметил.

Идти было очень комфортно, так как была набитая тропа. К 12 часам я уже был в лагере на пер. Дикий и готовил себе кипяток для обеда. Сверху спустился поляк. Взяв из своей заброски сахар и сладости и оставив каску, полупустой баллон и т.п. пошел дальше. Жарко, ветра почти нет. Чуть выше, на снежном склоне, встретил Диму, затем Олега, потом еще одного гида и двух девушек. Все они благополучно зашли на вершину вчера. Погода, по их словам, на гребне была хорошая. К 16 часам я уже был в пещерах на 5800 м. Здесь две пещеры, и одна, в которой я ночевал, достаточно приличного размера. В ней две камеры, в каждой из которых может комфортно спать до 3 человек. Мне понравилась ее конфигурация — лучше делать один длинный проход и две ниши по сторонам от него, чем одну большую камеру в торце прохода. В пещерах никого, кроме меня, не было. Поэтому, как и в прошлом лагере, ночую один.


22 августа 2010
Л3 под Победой, 5800 м – Л5 на п. Западная Победа, 6900 м

Встаю часов в 7 и выхожу в 8. Погода хорошая, небо безоблачное. Сегодня надо будет набрать больше километра по высоте, причем существенная часть пути — это провешенные веревки. Поэтому хотелось бы избежать пересечения с другими восходителями, так как это может замедлить передвижение (сужу по моему восхождению на Хан-Тенгри и предыдущей попытке на Победе). На 10-ти часовой связи нахожусь уже в районе красивого белого пояса скал, к 12 часам я уже обедаю в лагере на 6400, где группа из Башкирии готовится выйти вверх. Стараюсь побыстрее закончить, чтобы выйти вверх первым, но все же пропускаю двух людей, которых позже обхожу. При подходе к верхнему снежному полю настигаю Степана. Льда нет, все покрыто снегом.

Подхожу к пещере под Важей к 15:30. Неприятный сюрприз — оказывается, в пещере находятся уже 5 человек, а еще я и Степан, который скоро подойдет. То есть мы будем спать всемером, а это тесно. Аргументирую свое право жить в пещере тем, что я ее расширял ранее, и меня согласились впустить. Поляки располагаются в дальней пещере (где раньше жили Афи с Исмаилом). Группа из Башкирии собирается ставить палатку. Интересно, куда они пойдут, если ночью ветер усилится и их палатку разорвет? Наверное, в пещеры, в том числе и нашу, то есть будет совсем тесно.

Но сейчас погода настолько хорошая, что я готовлю еду прямо на открытом воздухе. Тепло и ветра практически нет — и это на высоте почти 7 тысяч метров на гребне пика Победы!


23 августа 2010
Л5 на п. Западная Победа, 6900 м – Победа Главная, 7439 м – гребень Победы, 7000 м

Встаем примерно в 4 утра. Я выхожу из пещеры, чтобы посмотреть на погоду. Она неплохая — звездное небо, а ветер не сильный. Далеко внизу виден какой-то огонек. Что там может быть так высоко в долине на территории Китая? Все вроде бы чувствуют себя нормально и готовы выйти на восхождение. С собой я беру литровый термос с каркаде. Спрашиваю, что можно еще взять из общественного снаряжения (палатку, веревку и т.п.). Степан посоветовал просто взять джетбойл с баллоном, что я и сделал.

В пещеру заходит Оля (на самом деле ее зовут Александра Джик) из польской команды и спрашивает, кто пойдет первым. Но у нас никто не желает выходить и идти прямо сейчас. Через некоторое время я собираюсь и выхожу из пещеры. Время около полшестого. Поляки недалеко ушли вперед, и я их настигаю, однако обгонять не хочу. Их трое, и они идут, связавшись веревкой. Впереди Оля, за ней два парня. Пересекаем несколько трещин, правда, не очень широких.

Восходит солнце, вершины красиво освещаются им. Подходим к т.н. «верблюду» — снежно-ледовому взлету гребня, который проходят справа, с китайской стороны. В основном это фирн, но в нескольких местах достаточно жесткий, и надо идти аккуратно, чтобы не упасть, так как падение здесь опасно и может закончиться полетом в сторону Китая. Честно говоря, не знаю, насколько оправданно именно здесь идти с веревкой, так как если один человек срывается, то остальные просто ничего не смогут сделать, так как ледоруб здесь невозможно вбить штычком даже на треть. А даже если упасть и вцепиться клювом ледоруба в фирн, вас, скорее всего, выдернет при рывке. Хотя, может быть, я заблуждаюсь, и затормозить падение возможно — все-таки это не ледовый склон. Но психологически с веревкой идти, конечно, комфортнее.

Наконец, проходим «верблюд». Здесь поляки останавливаются, и я выхожу вперед. Стараясь балансировать между уклонением влево (карнизы) и вправо (слишком круто), минут через двадцать подхожу к «обелиску» — скале с характерной выветрившейся поверхностью. Под обелиском находится мульда, в которой можно поставить палатки. На часах как раз 8 утра, и я выхожу на связь, однако с базовым лагерем связаться не могу и слышу только Андрея Федорова. Оставляю JetBoil с баллоном в этом месте и просматриваю дальнейший маршрут. Справа от «обелиска» находится снежный склон, внизу некрутой, но постепенно увеличивающий крутизну кверху. По центру вроде просматриваются следы, и я иду туда. Поначалу иду уверенно, но потом склон становится круче и снег меняется фирном с выходами камней и льда, поэтому мне приходится останавливаться и искать путь понадежнее. Я отклонился вправо, хотя слева уже заметны веревки на камнях — видимо, дюльферные петли. По всей видимости, мне нужно туда. Снизу уже подошли люди. Я их жду и постепенно перебираюсь налево. Вместе мы проходим небольшой кулуар и, наконец, выходим на снежный склон, а затем гребень. Впереди опять оказывается Оля, я же иду за ней. Характер рельефа позволяет здесь двигаться, не связываясь.

Через некоторое время выходим под большой камень с мульдой у основания, в которой отдыхаем и пьем чай. Андрей говорит, что этот жандарм «Черный принц» нужно обходить слева, но я, выйдя за него и посмотрев на эту сторону, решаю пойти справа, так как там менее круто. За мной подтягиваются поляки. Я иду, фактически, с правой стороны гребня, склон которого становится все круче. Иду уже медленно и Оля (за что я им очень благодарен!) предлагает мне связаться с ними, так как здесь есть реальная опасность упасть. Аккуратно проходим узкую часть гребня шириной как раз в две ступни (вот уж где настоящий «нож»).

Дальше гребень становится более простым, и я вывязываюсь из веревки и выхожу вперед. Теперь маршрут напоминает путь к вершине пика Ленина — достаточно пологий и широкий гребень, периодически встречаются камни. Так же как и на пике Ленина, несколько раз обманываешься, увидев очередной подъем за очередной каменной глыбой. Постепенно справа приближается что-то типа гребня с юга. Вершинный тур определил по тому, что там лежали рукавица с журналом, а также ленточка. Записки, однако, не было. Как и какой-нибудь другой явной информации, что это вершина пика Победы (например, таблички). Но за туром далее на восток гребень явно понижался. Слева, т.е. в сторону севера, было еще несколько метров снега — очевидно, заканчивающиеся карнизом, поэтому туда не пошел.


Я на вершине пика Победы (фото Aleksandra Dzik)

На вершину поднялся примерно в 13 часов. Подошла Оля. Фотографируемся и ждем остальных участников, которые подходят в течение получаса. Я потом посмотрел фотографии, на которых были видны мощные тучи, находящиеся уже достаточно близко, но на вершине я не придавал этому почему-то значения.


Мы на вершине пика Победы, 23 августа 2010

Начинаем спускаться, я иду ближе к концу, вместе с поляками. Подходя к острому снежному гребню, связываемся веревкой и ждем, пока пройдет связка: Артур Усманов, Андрей Байназаров и Юрий Ефремов посередине. Перед ними идут Андрей Федоров и Наташа Зенина. Уже видно, что Юрий идет медленно и неуверенно. Наконец, осторожно, чтобы не оступиться и не упасть, проходим этот участок и подходим к жандарму, где отдыхаем и допиваем остатки чая из термоса. Дальше подходим к склону над «обелиском», который тоже медленно проходим, так как там достаточно круто и ребята страхуют Юрия, который идет уже явно с трудом. Также на веревке спускается связка из Уфы — Альберт Вафин и Кирилл Мохов. Я тоже хотел было попросить разрешения быстро съехать на дюльфере, но Артур сказал, что здесь недостаточно круто, и что я могу спуститься сам, не занимая их веревку, что я и сделал.

Внизу нахожу свою заброску (Jetboil и баллон к нему) и пытаюсь тут же его разжечь, чтобы растопить немного снега для питья. Пробую зажечь весьма долго (минут 5 точно), но у меня почему-то ничего не получается, хотя я, как мог, закрывал зажигалку от ветра. В это время все собираются, чтобы продолжить путь дальше, но в это время начинает идти снег и усиливается ветер. Мы продолжаем идти, хотя уже становится невидно, куда. Первым идет Андрей Федоров. Столько мы так шли, минут десять или больше, мне сложно сказать, но в конце концов погодные условия стали такими плохими, что ребята затормозили и стали искать место под стоянку. Это было около большого камня.

Я же решил пойти дальше, так как у меня не было с собой палатки, да и вообще я совершенно не планировал здесь ночевать в таких условиях. Солнцезащитные очки бесполезны в условиях метели и даже мешают, так как они изнутри покрываются снегом, поэтому я их вообще снял. Видимость практически нулевая, крутизна склона визуально не чувствуется. Направление я тоже потерял и уже не понимаю, куда я иду, в сторону Китая или Киргизии. Тут все просто: в Киргизию пойдешь — с карнизом упадешь, поэтому вправо поворачивать мне совсем нельзя. Однако через пару минут я все же падаю, но, слава богу, не с карнизом, а всего лишь в небольшую трещину, откуда выкарабкиваюсь буквально ползком. Решив больше не испытывать судьбу, возвращаюсь назад по собственным следам, которые уже начинает заносить снегом, и подхожу к камню, где ребята уже ставят палатки. Здесь дует чуть поменьше.

Так как у меня нет своей палатки, и я нес только джетбойл с баллоном, то я прошусь в одну из палаток, где уже находятся 4 человека: Андрей Байназаров, Юрий, Кирилл и Альберт. То есть мы впятером в 2-3 местной палатке. В 10 метрах от нас стоит вторая палатка, Bibler Eldorado, которая визуально еще меньше, и в которой три человека: Андрей Федоров, Артур Усманов и Наташа. Чуть вскипятили воды и сделали чай.

Ночь прошла очень неудобно из-за тесноты. Сидели, лежали, естественно, в одежде. Толком спать не получилось, так как постоянно просыпался. Юрий постанывал, Андрей тоже жаловался на самочувствие.


24 августа 2010
гребень Победы, 7000 м

Погода не меняется, продолжается метель. Хотя относительно тепло для такой высоты. Наша палатка за ночь потеряла свою форму, такое впечатление, что ее либо порвали, либо сломали дуги, что совсем неудивительно. Андрей уходит в соседнюю палатку, и становится чуть свободнее.

Очевидно, что Юрий себя чувствует совсем плохо, да и с Кириллом тоже что-то не то. Делаем чай, но Юрий его отказывается пить, хотя мы ему его активно предлагаем и даже подносим к губам. Из еды осталось только немного сухофруктов (в основном, курага) и еще какая-то мелочь.

Кроме того, что Юрий отказался пить воду, он снял с себя рукавицы и не говорит с нами, даже не откликается на свое имя. Сообщаем об этом соседней палатке. Подходит Артур и делает Юре укол дексаметазона. Через некоторое время лекарство подействовало, и вроде его состояние немного улучшилось. Но действие оказалось лишь временным, и уже через несколько часов снова появились все признаки тяжелого состояния. Юра лежал справа от меня, а слева лежал Кирилл, которому тоже становилось все хуже. Альберт очень внимательно следил за его состоянием, пытался дать ему попить, хотя он тоже, как и Юра, отказывался.

К вечеру Юра так ничего не выпил, хотя мы несколько раз предлагали ему чай, кроме того, его действия продолжали быть неадекватными, а именно, он снимал свои перчатки, при попытке их надеть, сильно этому противился, сжимал кулаки и даже слегка бил и что-то очень невнятно пытался сказать. Так же начал себя вести и Кирилл. У Кирилла на лице постоянно было некое подобие улыбки, что было странно при сложившихся обстоятельствах и тоже можно было расценить как неблагоприятный признак.

В эту ночь мне удалось выспаться чуть лучше, чем в предыдущую.


25 августа 2010
гребень Победы, 7000 м

Утром Юра уже совсем не двигается и не подает признаков жизни, о чем мы говорим соседней палатке. Кирилл жив, но находится в тяжелом состоянии, практически в таком же, в каком был вчера Юра. Все симптомы повторяются практически один в один.

Погода немного стабилизировалась, и ребята во главе с Андреем Федоровым решают днем выходить и делать попытку прорваться к пещере. Передо мной стоит выбор. Если я пойду с ними, то есть неплохой шанс, что дойду до пещеры, а там спасение. Но дело в том, что Кирилл не может идти, и Альберт остается с ним. Фактически, если мы уйдем, то бросим их здесь с неясными для них перспективами. И тогда все их надежды будут связаны с другими представителями уфимской команды, которые остались в пещерах под Западной Победой и которые, возможно, будут идти нам навстречу при улучшении погоды.

Но Андрей и Артур собирают свою палатку и уходят с Наташей и другим Андреем. Я все же решаю идти с ними. Ситуация осложняется тем, что, выйдя из палатки, я никак не могу найти свои кошки — их замело снегом. Потратив безрезультатно минут десять на раскапывание, пытаюсь прикинуть, смогу ли я спускаться без них и прихожу к выводу, что это будет сделать очень сложно. Наконец нахожу их, беру рюкзак и догоняю группу, которая ушла, что было сделать не очень сложно, так как снег весьма глубок, и скорость движения первого низкая.

Поблуждав некоторое время в условиях непонятной погоды и глубокого снега, вынуждены возвратиться назад, так как за час прошли минимальное расстояние по гребню. Вернувшись к палатке, признаем смерть Юры. Эмоций у меня никаких нет, вместо них пустота. С трудом выносим его тело из палатки и кладем рядом с камнем. Несмотря на то, что Юра небольшого роста и веса, в нашем состоянии поднять и пронести его даже пару метров можно, только сильно напрягаясь. Стало очевидно, что транспортировать его до снежных пещер на Важе было за гранью наших возможностей, даже если бы была хорошая погода.

Таким образом, нам придется провести здесь еще одну ночь, уже третью в этом месте, а состояние Кирилла ухудшилось, и надежд на улучшение мало. Альберт заботится о нем и, наверное, сильно переживает. Я тоже помогаю ему по мере сил. Но за два дня он не выпил ни капли воды, и мы не можем даже насильно ее в него залить. Так же, как и Юрий, он сжимает кулаки, пытается даже слегка бить, такое впечатление, что он пытается что-то сказать, но выходят только какие-то звуки, похожие на приглушенные и сдавленные стоны.

Мы не можем по какой-то причине зажечь наш джетбойл, хотя в баллоне еще есть много газа и я его держал в тепле. Мне до сих пор непонятно, что там произошло, так как газ шел, но он не воспламенялся, сколько мы ни подносили пламя от зажигалки к нему. При этом я специально грел баллон в руках. Пришлось попросить на время баллон у соседней палатки, чтобы приготовить чай. Находим у Кирилла в рюкзаке заначку с орехами, часть из которой съедаем. Отмечу, что палатка наша совсем потеряла свою форму, да еще, к тому же, разорвался вход. Таким образом, мои ноги оказались практически на свежем воздухе, а мы с Альбертом подворачивали ткань палатки, чтобы нигде не поддувало. Кирилл лежал между нами, в центре, правда, потом я немного пересел в ноги, так как так было посвободнее.


26 августа 2010
гребень Победы, 7000 м – Л5 под п. Западная Победа, 6900 м

Видимо ночью Кирилл скончался, так как он не шевелится и не дышит. Конечно, абсолютно точно сказать не можем, так как он, возможно, всего лишь находится без сознания с очень слабым пульсом и поверхностным дыханием. Но никаких признаков жизни для нас, не медиков, он не подает.

Если бы у нас был кислород, возможно, такой трагедии и не случилось, и все бы остались живы, если давать подышать его тем, кто чувствует себя хуже всех. Тем не менее, мы не брали с собой баллоны с кислородом и, насколько я знаю, для восхождений на Победу обычно не берут даже аварийный кислород (по крайней мере, по состоянию на 2010 год). С другой стороны, даже если бы он у нас был, остается вопрос, насколько бы его хватило, ведь у нас два заболевших, а мы проводим здесь уже третью ночь.

Погода сегодня хорошая, так что решаем сегодня обязательно прорываться к снежным пещерам на Важе. Федоров связался по рации с командой из Уфы, большая часть которой сидела в пещерах на 6900, и запросил их помощь, чтобы они помогли нам дойти.

Уходим с Альбертом последними, оставляя тело Кирилла завернутым в палатке около камня. Что произошло с поляками, где они находятся, мне неизвестно, так как мы их не видели с момента разделения 23 августа, и связи с ними у нас нет. В связи с этим, у меня были не совсем хорошие мысли относительно них.

Преодолев из последних сил многочисленные локальные взлеты и понижения, отдыхая бесчисленное количество раз, с радостью встречаю идущих навстречу людей (огромное им спасибо за это!). Как потом оказалось, это был, по-моему, врач Сергей из уфимской команды. Взяв мой рюкзак, он пошел с ним к пещерам, а я шел очень медленно даже без рюкзака, замыкая растянувшееся шествие.

Наконец через какое-то время мы приходим к тому месту, где вроде бы должны быть пещеры. Но не можем их найти! Сергей сказал, что одна из пещер то ли провалилась, то ли еще с ней что-то случилось, так что она не совсем пригодна для проживания, поэтому осталась только одна большая пещера, которую мы будем сейчас пытаться обнаружить. Через какое-то время ее находят, и мы заходим внутрь, где все уже сидят, включая часть уфимской команды и Степана. Поляков нет.

Делаем ревизию газа и продуктов, которых осталось совсем немного. Я ложусь в боковую нишу, где находился мой коврик и спальник. Прошедшие события почти не обсуждаем, эмоции не видны. Все мысли о том, чтобы завтра спуститься вниз. Разговоры, преимущественно, на бытовые темы типа приготовления пищи и состояния здоровья, так как некоторые чувствуют себя совсем неважно, кто-то обморозился.


27 августа 2010
Л5 под п. Западная Победа, 6900 м

Поев и немного восстановив силы в более комфортных условиях (все-таки в пещере с едой лучше, чем в тесной или разорванной палатке без еды), делаем попытку выйти. Погода сегодня в целом хорошая: ясное небо, снег не идет, сильного ветра тоже нет. Однако сделав буквально несколько шагов по направлению к гребню, понимаем, что бороться придется в первую очередь не с ветром, а со снегом, которого выпало за эти дни огромное количество. Если пробовать идти сейчас вниз, то это будет не только очень медленно, но и связано с повышенной лавинной опасностью. Кроме того, все веревки и многие скалы, наверное, занесены снегом, так что сложнее ориентироваться на спуске, и есть вероятность, что можем уйти куда-то не туда. Это заметно даже сейчас: непонятно, в каком месте начинать спуск с гребня.

Мы, конечно, пробуем продвинуться дальше по гребню, но из этого ничего путного не выходит, и поэтому Андрей с Артуром решают остаться в пещерах еще на один день в надежде на то, что ветер унесет часть снега, а оставшийся снег уплотнится. В общем, возвращаемся.

Со второй пещерой что-то случилось, похоже, она совсем провалилась, так что к нам приходит часть уфимской команды, которая ночевала до этого там. Может, кто-то еще там остался, или кто-то ночует в палатках, тем не менее, сегодня ночевать в нашей пещере будет порядка одиннадцати человек, что существенно больше той цифры, на которую эта пещера была изначально рассчитана (если вспомните, то в ночь перед восхождением мы здесь ночевали всемером, и то нам казалось слегка тесновато). Но сейчас даже в полтора раза больше людей разместились сравнительно нормально, по крайней мере, никто не высказывал никаких особых претензий.

Однако газа у нас осталось мало, да и продукты тоже подходят к концу, так что завтра будем прорываться вниз.


28 августа 2010
Л5 под п. Западная Победа, 6900 м – на склоне, около 6100 м

К счастью для нас, сегодня погода хорошая, так что будем пробиваться вниз. Пьем чай, едим и заливаем термосы. Я взял себе в рюкзак палатку Наташи, чтобы мне было хоть что-то нести из общественных вещей, иначе было бы совсем неприлично ночевать в этой палатке.

Собираемся и выходим вниз. Вернее, сначала наверх, т.к. до перегиба гребня нужно еще дойти — пещера находится с китайской стороны. Андрей Федоров определяет примерно то место, где надо начинать спуск, и начинаем спускаться. Здесь первым пошел я. Однако снега оказалось так много (больше, чем по пояс), что идти очень затруднительно. В одном месте я провалился особенно глубоко, и идти дальше уже просто не было сил. Здесь меня сменил Артур Усманов, который вместе с Андреем Федоровым работал большую часть спуска первым в достаточно тяжелых физических условиях. Так как я прошел первым некоторое расстояние, я примерно представляю, насколько это сложно.

Постепенно меня обгоняют, и я все дальше перемещаюсь в конец. Через несколько часов группа спускающихся довольно сильно растянулась, и я даже уже не вижу тех, кто шел первым. Интересно, как там, в лагере? Наверное, наблюдают за нашим спуском в подзорную трубу?

Сколько часов продолжается спуск — не помню, но видно, что солнце уже начинает клониться к горизонту. Я вспомнил, что у меня в рюкзаке палатка, в которой должны ночевать несколько человек, которые находятся далеко впереди меня, так что мне нужно поспешить, чтобы их догнать. Начинаю обходить людей одного за другим. Передо мной некоторое время шел Андрей Байназаров, но какое-то время спустя он останавливается на отдых, и я его обхожу. Чувствует себя он неважно, но я почему-то думаю, что это банальная усталость, которая присутствует у всех нас, у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей. Однако Андрей жалуется на самочувствие, и поляки, которые идут за мной, останавливаются и достают свою аптечку. Я узнаю, что в группе у поляков есть человек с медицинским опытом, и у меня становится на душе немного спокойней.

Но я не могу ждать Андрея, так как, как я сказал, если я не догоню лидирующую группу, им просто будет не в чем ночевать (палатка у меня), и холодная ночевка совершенно явно не пойдет им на пользу. А Андрей сможет переночевать с поляками или уфимцами.

В общем, я стараюсь идти не останавливаясь и постепенно догоняю лидирующую группу (Артура, Андрея Федорова, Наташу и Степана). Работы у Артура и Андрея на самом деле много. Им приходится не только топтать путь по свежему снегу, но и искать оптимальный путь спуска в отсутствии видимости перил, которые присыпаны снегом. В некоторых местах мы так и не откопали веревки и аккуратно спускались без них. Наташу кое-где страховал Андрей на своей веревке, но остальные спускались без страховки. Скажу, что в обычной ситуации я бы не стал так рисковать здесь без перил или страховки, но сейчас выбирать не приходилось. В одном месте Артур, будучи на разведке варианта спуска, пролетел несколько десятков метров и даже потерял свой рюкзак. Я сам не видел этого момента, но Наташа сказала, что выглядело это страшно.

Солнце уже зашло за горизонт, а мы еще не только до перевала не дошли, нам еще до пещер на 5800 идти еще долго. Осталось совсем немного времени, когда еще что-то видно без фонариков. Ребята все-таки решают остановиться и поставить палатку здесь, так как спускаться до пещер еще неизвестно сколько, и, если это делать в темноте, это может быть опасно и долго, так как не будет видно ни веревок, ни ориентиров. Я думаю, мы встали примерно на высоте 6100 м.

Расчищаем место, ставим палатку и забираемся туда. Лечь сложно, так как в двухместной палатке впятером очень тесно. Сидим, готовим чай, передаем его друг другу. У меня даже осталось немного кураги. Наступает даже какое-то чувство уюта и комфорта, если можно об этом говорить при таких обстоятельствах. Спальники мы доставали не все, а только пару штук, и прикрылись ими сверху.

Приходит осознание, что руки уже поморожены. Снимать внутренние перчатки даже страшно, чтобы не расстраиваться, только засовываешь руки в тепло на ночь. Можно было бы каждый вечер в палатке или пещере сушить рукавицы и перчатки, но газа было мало. Очевидно, что сегодняшний день, когда приходилось много разгребать снег и работать с веревкой, совсем не пошел на пользу рукам на фоне общего истощения и обезвоживания.

Что с ногами — неизвестно. Может и стоило снять ботинки, посмотреть на ноги, вылить воду из внешнего ботинка, надеть сухие носки, но в условиях такой тесноты это было сделать очень неудобно. К тому же я свои ноги чувствовал и мог даже пошевелить пальцами, а это неплохой признак.

Даже в такой тесноте через какое-то время засыпаю. Видимо, сильно устал.


29 августа 2010
на склоне под п. Западная Победа, 6100 м — БЛ

Утром встаем, собираем палатку и выходим. Первым опять идет Артур Усманов. Наконец преодолеваем последний участок скал перед пещерами на 5800 и спускаемся к ним. Но здесь не видно не только входа в пещеры, более того, не видно даже маркировочных вешек, которыми был обозначен вход в пещеру, хотя до снегопада они торчали на метр от поверхности снега. Никакого намека на пещеры вообще нет! Немного отдыхаем и идем дальше. В одном месте я сажусь и пытаюсь ехать, но Артур говорит, что это рискованно, так как лавинная опасность сейчас высокая. Через некоторое время я выхожу вперед и иду дальше.

В целом, идти легче, чем вчера, проваливаешься уже не по пояс, а примерно по колено. Тем не менее усталость берет свое. В одной ноге при каждом шаге ощущается боль в верхней части бедра. Тащить рюкзак все более обременительно, и я его снимаю и волоку за собой. Но это не очень эффективно, так как он тормозится, и его приходится подтаскивать, тянуть. Мне почему-то приходит в голову мысль положить рюкзак перед собой и подталкивать его ногой. Да, сейчас эта идея выглядит странной, но тогда, когда мне это пришло в голову, я почему-то не подумал о рисках. Рюкзак от толчка ногой проезжал около полуметра или чуть больше и останавливался. Так продолжалось довольно долго, пока после одного подталкивания рюкзак не остановился, а поехал дальше. Причем поехал он сначала достаточно медленно, и я провожал его взглядом, почему-то думая, что он скоро остановится. Но он не остановился и, набирая скорость, уехал налево, в сторону ледника Дикий. Я попытался пройти за ним еще несколько десятков метров, уже уйдя с тропы, но не видел его за перегибом. В общем, я решил, что он либо доехал до самого низа, либо упал в какую-то трещину, и спускаться мне в ту сторону совершенно бесполезно и к тому же опасно.

Решение толкать рюкзак впереди себя выглядит дурацким, но тогда я так сильно устал идти с рюкзаком, что хотел как можно быстрее освободиться от него, и, видимо, почувствовав мои мысли, рюкзак просто взял и уехал от меня. Конечно, лучше было бы его пристраховать к себе, но, видимо, под рукой не было достаточно длинного куска веревки или стропы. Самое обидное заключалось в том, что в рюкзаке был фотоаппарат со всеми моими фотографиями с нашего восхождения на Победу, а также палатка.

Я вернулся на тропу, сел и стал ждать Артура. Дальше он пошел первым. В конце концов мы дошли до ночевок на перевале Дикий. Однако никаких пещер там видно не было — вход был засыпан снегом. Я пошел искать свою заброску, около которой специально воткнул палку BD. Палки видно не было, хотя я искал минут 20, тщательно расчищая снег над возможным местом заброски.

Через некоторое время начали подтягиваться остальные люди. Первым от уфимской команды подошел Глеб, и мы вместе начали раскапывать предполагаемое место входа в пещеру. После нескольких попыток нащупали, наконец, провал и начали раскапывать дальше. До пещеры пришлось раскопать около двух метров снега.

Вдруг послышался какой-то непонятный приглушенный звук. Мы начали прислушиваться, и Степан первым сказал, что это точно вертолет. Если честно, я в это просто не верил. Но звук становился все отчетливей, и через некоторое время мы увидели сам вертолет, который летел со стороны ледника Звездочка.

Вертолет подлетел и, не выключая двигатели, сел на седловину в нескольких десятках метров от нас. Дверь открылась, и оттуда кто-то высунулся. Первым подошел Андрей Федоров, но через некоторое время он почему-то пошел обратно. Затем подошла Наташа, но она тоже почему-то сразу не села в вертолет. Видя все это, мне стало любопытно, что будет дальше и что нужно делать, поэтому я тоже пошел к вертолету.

Иду к вертолету на пер. Дикий (фото Степана Мальцева)

Внутри салона сидел Дмитрий Греков, и он мне показал жестами, что я могу садиться. Так как рюкзака и других вещей у меня уже не было, я сразу вошел в вертолет. Через некоторое время дверь закрылась, и мы полетели по направлению на ледник Дикий. Честно говоря, я не совсем понял, почему отказалась лететь Наташа, но времени с ней разговаривать не было, да и возможности тоже (было очень шумно от вертолета). Хотя я потерял ее палатку, которая была у меня в рюкзаке, который я упустил, но мы уже почти раскопали пещеру, так что они могут в ней переночевать, и в этом отношении я был более-менее спокоен.

Когда приземлились в базовом лагере, нас встретили эквадорцы, которые задавали мне разные вопросы и снимали все это на видеокамеру. Потом я пошел в столовую, где хотел нормально поесть. Там было очень много вкусных вещей. Но мне есть не давали, сказали, что это может быть вредно для моего организма. Тем не менее мне удалось немного перекусить.

В разговоре я узнал, что сегодня утром на спуске умер Андрей Байназаров. Для меня это было неожиданно, так как, когда я вчера его видел последний раз, он, хотя и выглядел уставшим, но все же еще шел самостоятельно. В общем, эта новость была крайне неприятна и печальна для меня, так как я думал, что поляки дадут ему лекарства, и ему станет лучше.

Я пошел мыться, а потом в палатку к доктору. Обморожены у меня были пальцы, особенно сильно три пальца на правой руке, а также большие пальцы ног. Доктор был очень внимательным, обработал мои раны и наложил повязки. Потом я отправился в свою палатку и лег отдохнуть. От выпитой кока-колы мне стало немного тяжело.


30 августа 2010
БЛ — Каркара — Бишкек

Утром прилетает вертолет с оставшимися альпинистами с Победы, которые провели ночь под перевалом Дикий. Я же сам уже собрался. Через некоторое время первая партия людей, включая меня, вылетает вниз, в Каркару. Как в иллюминаторах появилась зеленая трава на склонах – у меня непроизвольно потекли слезы из глаз. Небольшая остановка в Каркаре, и в этот же день мы едем на микроавтобусе вниз. В Бишкек приезжаем уже глубокой ночью и вместе с Наташей заселяемся в гостиницу.


31 августа 2010
Бишкек

Днем едем в аэропорт. Мой обратный билет просрочен, и не удается получить никакой компенсации за его неиспользование. Пришлось купить новый билет. Завтра, 1 сентября, я вылетаю в Москву. В гостиницу заезжает человек (спасибо ему!) и предлагает проехать в больницу, сделать перевязку на обмороженных руках и ногах. Едем туда вместе с уфимцами. В комбустиологическом отделении врач прокалывает пузыри на пальцах рук, хотя я сначала был против этого, и делает перевязку. Наша процессия выглядит со стороны, наверное, жалко и при этом несколько комично.


Сентябрь 2010
Москва

Первоначально я пошел в травмпункт, но они меня решили отправить в дежурную больницу, где даже не было ожогового отделения, поэтому я засомневался и решил самостоятельно обратиться в ожоговый центр НИИ скорой помощи им. Склифосовского.

Лечение продлилось около полутора месяцев, в течение сентября-октября 2010 года. В целом все сложилось относительно удачно, но окончательно прояснилось это только через три недели после обращения в Склиф, во время операции по удалению нежизнеспособных тканей. До этого я просто ходил на перевязки, а кончики пальцев так и оставались черными. Мне, наверное, повезло, так как операцию проводил опытный микрохирург. Как он мне рассказывал, он оперировал Павла Шабалина после его восхождения на Хан-Тенгри.


Заключение

Рассчитывая в основном на свои силы, я, тем не менее, не брал палатку (вернее, оставил ее в первом лагере), так как планировал ночевать в пещерах. Также я не брал веревку, так как думал, что пойду самостоятельно. Но в результате получилось не очень красиво. Наверху, после «Обелиска», шел в связке с поляками (все-таки хотелось дополнительной надежности), а на спуске ночевал в чужих палатках. Чтобы хоть как-то быть полезным, а не только обузой и лишним местом, я взял Джетбойл с газом до «Обелиска», а также чужую палатку от пещер на Западной Победе вниз, хотя это мелочи.

Следите за тем, чтобы всегда можно было быстро найти вещи, которые оставляете вне палатки, даже под метровым слоем выпавшего снега. Поэтому кошки стоит класть в тамбур хотя бы частично либо размещать их под воткнутым в снег ледорубом, местоположение которого вам известно.

Глупую ошибку с упущенным рюкзаком на спуске особо комментировать не буду – думаю, сказались сильная физическая усталость и истощение. Честно говоря, было очень неприятно от того, что с рюкзаком улетела палатка, в которой должны были ночевать еще несколько человек. Если бы не откопанные пещеры, пришлось бы их копать с нуля, что для уставших и обмороженных людей не очень приятно. То есть я бы сильно подставил товарищей. Также в рюкзаке находился фотоаппарат, поэтому ни одной сделанной мной фотографии со второй попытки восхождения на Победу, к сожалению, не сохранилось.

Спускаясь вместе с нами с пика Победы, погибли:
Юрий Ефремов — 25 августа 2010,
Кирилл Мохов – 26 августа,
Андрей Байназаров – 29 августа.


Юрий Ефремов и Андрей Байназаров (фото Степана Мальцева)


Кирилл Мохов

Что можно было сделать на спуске при сложившихся обстоятельствах с нашими возможностями? Наверное, ничего. Помог бы только кислород, если бы достаточный запас его был где-нибудь под «Обелиском» и в пещере на Западной Победе. Дексаметазон действует короткое время — да, человек немного оживает, но даже после его применения больной не встанет и не пойдет, его нужно немедленно транспортировать вниз, иначе через несколько часов будет ухудшение. Мы это видели на примере Юрия.

Я иногда думаю об этой трагедии, несмотря на то, что прошло уже почти 5 лет с того момента, как это случилось. Самое неприятное – принимать решение, уходишь ли ты с сильной группой, либо остаешься со слабым или уже умирающим человеком. Один раз я оказался перед таким выбором, когда установилась приемлемая погода, и наш авангард выдвинулся вперед к Западной Победе, а в палатке остался только Альберт с Кириллом, который уже день не вставал, но был еще вроде бы жив. Я тогда собрался уходить, а Альберт решил остаться. Честно говоря, я преклоняюсь перед Альбертом из-за того, как он тогда себя повел. Хотя, наверное, для него такого вопроса и не стояло, ведь они с Кириллом были в одной команде и связке. В тот день мы вернулись, а ночью Кирилл умер. Поэтому я не могу себя упрекнуть, что оставил умирающего человека. Но, говоря откровенно, мог бы это сделать, если бы мы не вернулись. Я не знаю, что произошло с Андреем Байназаровым на спуске, но, возможно, что те жалобы на усталость и неважное самочувствие, которые у него были в пещере на Важе (по словам Степана), были одним из симптомов проблем с сердцем, которые возникли на фоне гипоксии, физического переутомления и истощения.

Полное осознание того, что произошло, пришло уже внизу. Не помню, чтобы наверху, в разорванной палатке, у меня были какие-то особо сильные эмоции. Страха от неизвестности тоже не было. Я просто не думал об этом. Не знаю, только ли это у меня было, либо у других тоже. Тем не менее, все эти годы я думал о произошедших событиях и не мог их забыть, возвращался к ним снова и снова. Все это на самом деле печально.

Я хочу еще раз поблагодарить компанию «Ак-сай Трэвел» и лично Дмитрия Грекова. Без его инициативы эвакуация альпинистов вертолетом из-под перевала Дикий была бы вряд ли возможна, во всяком случае, в такие сжатые сроки. Кстати, вертолетчики шли на повышенный риск, выполняя эти полеты, поэтому им тоже отдельное спасибо.

В данном рассказе я хотел, в основном, поделиться своими личными воспоминаниями о наших восхождениях летом 2010 года на Хан-Тенгри и Победу. У меня не было цели дать правильные и полные рекомендации по подготовке, планированию и совершению восхождений. Но я буду рад, если какая-то информация, в том числе и о совершенных мной и другими альпинистами ошибках будет кому-то полезна.

Совет напоследок: если вы идете на Победу, хорошо акклиматизируйтесь, чтобы можно было в случае непогоды провести несколько ночей на 7000 и потом еще спускаться! И прислушивайтесь к своему самочувствию, когда идете вверх.

Артур Кононыхин