Марко Презель - интервью в острых тонах

Alpin: Марко, начнем с того, что твое имя никто не может прочитать правильно. Как, в конце концов, правильно выговаривается Prezelj?

Марко: Как читается, так и произносится. Последняя "j" служит мягким знаком, так что всё просто, меня зовут Марко Презель.

Alpin: Ты однажды написал, что после восхождения очень быстро забывается острота ощущений и остаются только "пара воспоминаний о острых моментах и зола из пустых слов". Не это ли причина, по которой ты снова и снова уезжаешь в поисках острых переживаний в горы?

Марко: Да, возможно, но мне кажется странным об этом разговаривать. В конце концов я не в состоянии объяснить почему мне нравится лазить и ходить на гору. Единственное, что я могу сказать совершенно однозначно: если я длительный период времени не был в горах, то я становлюсь очень нервным и довольно невыносимым для окружающих.

Alpin: Нормальная жизнь на равнине тебе скучна?

Марко: Нет, я пытаюсь каждый, день проживаемый мной, организовывать максимально интересно для себя. Но в горах другое, в горах ты испытываешь элементарные чувства. Если ты в горах злишься, то ты это и показываешь не пряча под покровом цивилизованности.



Alpin: И часто ты злишься в горах?

Марко: Нет, на маршруте это произошло со мной всего два раза - последний раз в Патагонии в 2006 году. Мой напарник вел очередной питч, и когда верёвка закончилась, он просто полез дальше. Мне не оставалось ничего иного как просто следовать за ним одновременно, по тонкому гнилому льду на очень опасных участках. У меня создалось потом впечатление, что достичь теплое, солнечное место под очередную станцию ему было важнее нашей безопасности.

Alpin: Ты подробно, с называнием имен, описал эту сцену в американском журнале Alpinist . Зачем ты это сделал?

Марко: Когда меня попросили написать о всех трёх экспедициях, в которых я принял участие в 2006 году, я не хотел скрывать трения возникшие между мной и моим напарником. Мне не хотелось лицемерить и изображать всё в розовых тонах. Я просто честно написал как оно происходило на самом деле. И то, как я об этом рассказал, еще более менее мягкая версия произошедшего.

Alpin: Да, но только твой напарник выглядит в этих рассказах максимально не выгодно. Ты рассказываешь что Дин Поттер, после вашего второго конфликта, "разговаривал с ним как папа с сыночком". А далее пишешь "в этот момент я понял, что его эго разрушено до основания". Зачем так глубоко вдаваться в подробности в статье в журнале?

Марко: Я не люблю полутонов. Если и говорю, то я честен и открыт, а вообще предпочитаю молчать. Тогда в Патагонии я действительно был разъярен, я сам себя таким ни разу не помню. Самой большой моей ошибкой стало согласие вообще писать в журнал на эту тему. Я должен был просто сказать твердое "нет".



Alpin: На что ты живешь?

Марко: У меня есть пол ставки как инструктор альпинизма в Словенской армии, но на эти деньги трудно прожить. Поэтому я подрабатываю гидом и еще индустриальным фотографом в словенской фирме-производителе Brinox. При этом мой главный принцип - работа должна быть в удовольствие.

Alpin: Ты показываешь слайд-программы?

Марко: Показываю, но неохотно. Многие удивляются плохому маркетингу моих альпинистских достижений, ведь даже моя страница только на словенском и по большей части это мои ироничные комментарии.

Alpin: В 2007 году ты второй раз получил приз Piolet d'Or, для многих альпинистов на свете это высший возможный трофей. Почему ты сначала принял его, а потом не оставил камня на камне, раскритиковав в пух и прах?

Марко: Проигравших не любят, им вменяют ревность и зависть. Соответственно любое их мнение списывают на несостоятельность и комплекс лузера. Только выиграв этот трофей я мог быть уверен в том, что к моему мнению прислушаются.

Alpin: Ты пишешь: "Слава это ловушка, которую пресса ставит на альпинистов для того что-бы поймав отжать и выбросить на свалку"

Марко: А что, разве не так? Пресса жадна на сенсации. Чего стоит одна только попытка сравнить разные альпинистские достижение между собой? Это же абсурд! В альпинизме, более, чем где бы то ни было, каждая оценка экстремально субъективна. Как можно вообще сравнивать разные восхождения между собой, особенно перво-прохождения? Нереально! И после того как высказал всю свою критику я почувствовал себя гораздо свободней - потому что был честен и поделился всем тем, что давно уже хотел сказать.



Alpin: Ты известен своим быстрым и лёгким стилем. В 2001 году ты пролез с друзьями маршрут "Light Travel" по южной стене Мак Кинли.

Марко: Да, это было восхождение с листа. От палатки к палатке за 51 час.

Alpin: Без ночевки?

Марко: Да. Мы отдыхали немного по пути к вершине. В сумме часа три. Там полярный день и это позволяет лезть 24 часа в сутки.

Alpin: Как ты боролся с усталостью и истощением?

Марко: Во время страховки я время от времени проваливался в дремоту, а на вершинном гребне даже заснул на ходу, а это уже по настоящему опасно.

Alpin: Чем привлекают тебя такие жесткие туры?

Марко: Это были очень, очень интенсивные переживания; я испытал там очень чистые и очень сильные чувства. Эмоционально это было за гранью вменяемого; несколько раз я думал, что сейчас сорвусь и на этом все кончится, но каждый раз находился путь или подворачивалось удачное решение. Ты всегда должен верить, что сможешь преодолеть трудности и верить в себя - иначе навалится усталость, ты станешь безразличным и можешь очень быстро погибнуть.

Alpin: У тебя много друзей погибло?

Марко: Да, много. Альпинисты часто оправдываются используя аргумент, что по статистике в авто-происшествиях гибнет гораздо больше людей чем в горах. Это может и так, но статистика оно что дышло - куда повернул, то и вышло.

Alpin: Твоя жена, твои дети не боятся, что с тобой в горах может что то произойти?

Марко: Естественно боятся. Более того, многие считают, что я эгоист. Но ведь если ты что то страстно, со всей душой делаешь, и кто то требует от тебя прекратить этим заниматься - он не эгоист? Так что же нам делать? Я пытаюсь уважать чувства моей семьи, но я никогда не завяжу с альпинизмом. Жизнь без гор изменила бы меня до неузнаваемости, я стал бы очень неудовлетворенным человеком. И я сильно сомневаюсь, что моя жена и мои дети меня таким любили больше чем сейчас.



Alpin: Как ты воспитываешь своих детей?

Марко: Скорее строго, сегодня принято детей баловать, большинство родителей позволяют своим детям практически все. Я не такой. Я пытаюсь помочь моим детям найти свой путь по жизни. Если они стоят перед сложным выбором, то я обсуждаю с ними все возможные варианты принятия решения. Но выбор остается, в конце концов, за ними. И я не хочу после этого слышать нытье в случае неудовлетворительного исхода. Они могут обратиться ко мне за помощью - и я обязательно помогу, но вот нытье я на дух не переношу. Я хочу, что бы они четко осознавали, что такое видеть последствия принятых ими решений.

Alpin: Ты крутой отец однако.

Марко: Мне не просто проводить эту линию, но если они вырастут с ощущением |папа всегда решит за них , то им придется очень не просто по жизни.

Alpin: Но ведь детям нужно иметь возможность поплакаться.

Марко: Для этого у них есть мама.

Alpin: Тебе они не могут плакаться?

Марко: Они могут, но они знают, что на меня это не произведет впечатления. Я хочу, что бы они в своем счастливом детстве набили свои собственные, хоть и детские, но шишки. Они должны сами обжечься о горячий утюг, иначе они не поймут, почему я их все время предостерегаю от игры с этим предметом домашнего быта. Этому меня научили горы: ты должен сделать ошибку, что бы понять в следующий раз как её избежать.



Alpin: Ты совершил большое количество перво-прохождений. Как ты себя ощущаешь на таком восхождении? Бывало страшно?

Марко: Конечно же бывало, я живой человек, а люди испытывают страх, но это не тот страх, от которого немеют конечности. Это скорее страх, который правильней назвать вызовом. Я испытываю страх не перед ситуациями, я испытываю страх принятия неправильного решения - это как в шахматах, неправильный ход приводит сначала к шаху, а затем к мату.

Alpin: Ты стал первым человеком взошедшим на Melungtse 7181 и K7 West 6858.

Марко: Это незабываемые ощущения! Но для меня не самое важное взойти первым на девственную вершину. Мне важно, что бы там, где я лезу не было следов от человеческой деятельности. Мне нравится приходить на "чистый лист" и оставлять его после себя "не испачканым".

Alpin: Большая русская экспедиция прошла западную стену К2. Интересна ли тебе теперь эта стена?

Марко: Я считаю, что оборудовать стены перилами, пусть даже и такие крутые, нельзя. Там теперь столько мусора висит, что даже если бы захотелось - нет никакой возможности убрать его. Русские уничтожили вызов" не дав ему возможности даже родиться. Количество стен на этой планете, к сожалению, ограничено. Но я боюсь, что они мою позицию просто не поймут. Они хотят быть на всех стенах первыми - чего бы это не стоило. Своими покорениями они уничтожают сам дух альпинизма.

Alpin: Что ты подразумеваешь под духом альпинизма?

Марко: Поиск самого себя, поиск новых ощущений, испытывание элементарных чувств - жажда, холод, голод. Осознание того уверен ли ты в себе или испытываешь страх.

Alpin: Я уверен, что русские именно эти чувства на стене и испытывали.

Марко: Конечно, но решающий фактор во всей этой ситуации - наличие или отсутствие перил, цепочки высотных лагерей и т.д. Эти завоеватели" должны попробовать на более простой горе в двойке со всем, что тебе нужно в рюкзаке за плечами - уверяю, они переживут массу новых ощущений. Возможно они откроют для себя что то новое, возможно это им понравится, возможно они перестанут получать удовольствие от вахтового метода" труда, возможно они пройдут потрясающие линии без перил.



Alpin: На восхождении в альпийском стиле" ты гораздо больше находишься во власти стихии.

Марко: Точно. И я говорю не о каких-то маршрутах, а о по настоящему сложных маршрутах. Если на сложном участке весят перила - ты сразу начинаешь чувствовать себя намного уверенней в собственных силах, и именно с этой" стороны я не хочу поддержки" своей психике. Я хочу сам выбирать где мне лезть. Я хочу ставить свою психику на пробу, но я испытываю её не горой, а своими собственными страхами. Я хочу добраться до своего барьера, но хочу при этом сохранить контроль над своими действиями.

Alpin: Звучит страшновато

Марко: Естественно, но как раздвинуть свой мир не рискуя? В нормальной жизни это вообще невозможно, там всё всегда усреднено и довольно однообразно.

Alpin: Стеф Кох (Stephen Koch), твой партнер во многих экспедициях рассказывает, что ты совершенно иначе чем все, стоически что ли, переносишь трудности бивака: холод, голод, непогоду. Ты просто сидишь и молчишь.

Марко: А что мне надо делать? Если бессмысленно двигаться то это только ненужных расход энергии. Я стараюсь быть отрешенным. Я не переживаю по поводу вещей которые не в силах изменить.

Alpin: То есть получается - фишка в голове?

Марко: Точно так. В 2005 году я вылез две 8а. Вообще это не мой уровень лазанья, но я твердо решил вылезти "восьмерку" и я вылез её. Вторая, по сути, была "контролькой". Я 3 недели тренировался только для этого и результат не заставил себя долго ждать.

Alpin: Были у тебя аварийные ситуации?

Марко: Да. В 1996 я сломал обе кости в лодыжке левой ноги. К сожалению я был сильно самонадеян и уверен в том, что могу все. Мы стали спускаться в темноте - это была фатальная ошибка. Из за этого мы заблудились на ледопаде. Нам пришлось заночевать и ночью на нашу палатку упал лед после обвала соседнего серака.



Alpin: Ты мог идти сам?

Марко: Нет, но мой напарник помог мне и как то мы смогли добраться до базового лагеря. Сначала пришлось шесть дней ждать носильщиков снизу. Только три недели спустя я оказался в Любляне в госпитале. За это время все опухло да и срослось так, что пришлось ломать заново. Лечащий врач сказал, что на этом моя альпинистская карьера закончена. Но врачи они такие - часто говорят подобные глупости.

Alpin: Как ты отреагировал?

Марко: Я стал очень жестко тренироваться. Я стал осторожней: раньше вообще никогда не задумывался о спуске с вершины. Сейчас именно с этого начинается разработка моего тактического плана.

Alpin: Нога то болит?

Марко: Еще бы, но я уже привык. Боль стала частью моего самоощущения. И чем меньше я о ней думаю, тем меньше она меня беспокоит. Оно всегда так, чем больше ты думаешь о усталости - тем быстрее устаешь. Чем больше паришься из за голода - тем сильнее хочешь есть...