Как мы спасали Макса Панкова.

Весь вечер мы пытались выяснить подробности о случившемся. Непонятно было, что делать с нашим восхождением. Подробностей добиться не удалось. В итоге мы решили, что завтра пойдем на вершину, успокоились и заснули.

Утром, прямо из спальника, я снова позвонил в Москву. "Ребята ночью спустились на ледник. Синюшин со сломанной рукой в сопровождении Добринского своим ходом уходит вниз. Волков остается с Панковым. У Панкова перелом ноги. Волков просит помощи".

Вот теперь ясно, наше восхождение отменяется, нам надо вниз.

К предыдущей ночевке на 5910 мы спустились менее чем за час. Ох, как же трудно было всё это набирать вчера, и как быстро мы всё это сбросили... Еще 15-20 минут, и мы достигли седловины 5756.

Ледовый восточный склон этой седловины не слишком крутой, но очень длинный, уже на подъёме не отличался девственной чистотой. И справа и слева под склоном чернели камни, да и по центру они, наверно, изредка летали.


На подъёме с ледника Кокосель мы сильно халтурили и высоко забрались по этому склону без страховки. Наконец, когда передовые начали вешать веревки, я облегченно вздохнул - корочка снега на льду уже успела прогреться и раскиснуть, а вдруг она съедет и всех сшибет? В результате, в верхней части этого склона мы провесили 8 верёвок перил. Значит на спуске их сейчас будет около 15. Не обошлось и без камня. За 2 веревки до седловины из скал вдруг вывалился 30-сантиметровый валун и пролетел в 4-х метрах мимо станции.

А теперь ещё и туман. Весь этот восточный ледовый склон был окутан плотным туманом.


Туман - это дополнительный прогрев склона и дополнительная неожиданность. И я представил, как из тумана бесшумно вылетает всё тот же 30-сантиметровый валун и врезается в живот участника N.

"Народ, от этого спуска пахнет смертью", - и я объяснил свои опасения. "Но есть альтернатива, мы можем спуститься с седловины на запад на ледник Коктак, попытаться пройти его ледопад, спуститься на чукуры и по предгорьям подойти к языку ледника Кокосель. Этот путь к Максу длиннее на один день".

Все согласились рискнуть и пройти ледопад. На следующей фотке он начинается там, где тень от скал падает на ледник Коктак.


"Но мы можем опоздать, вдруг Макс умрёт? Поэтому прошу проголосовать". В то время мы не знали истинного состояния пострадавшего. Волков почему-то избегал давать такую информацию. И нам это очень мешало. "Может ему зелёнки не хватает, а мы тут жопу рвём. Или наоборот, человек умирает, а мы тут чаи гоняем", - возмущался Тимошенков.

Проголосовали единогласно. Мы одели снегоступы и спустились на ледник Коктак.

Ледопад оказался заковыристым. Первую ступень мы прошли по рандклюфту левого борта и по лавинным конусам слева от него. Потом вышли на ледник, поплутали в лабиринте разломов перед второй ступенью ледопада и опять достигли рандклюфта левого борта, вдоль которого и завершили прохождение ледопада.

Потом мы вылезли из рандклюфта и оказались на плато. Как это здорово - видеть траву после 10 дней пребывания в снежно-ледовой зоне! К вечеру мы достигли ледника Кокосель и встали лагерем на травянистой поляне на высоте 4440 м. В сообщениях на Риске где-то промелькнуло, что мы спустились на 1600 м. Это ошибка, в действительности мы спустились с 6550 до 4440, т.е. на 2110 м.

Только здесь мы оценили выгодность своего положения - из лагеря у языка ледника можно налегке идти к Максу Панкову. Я в это время сидел на антибиотике, у меня была какая-то язвочка в горле от морозного воздуха. Поэтому я в одиночестве остался сторожить лагерь. Все остальные участники группы утром 25.08 вышли на спасработы.

Вскоре в лагерь пришли вызванные по телефону киргизы. Они дождались полудня, когда с ледника спустились Коля Синюшин и Павел Добринский, и увезли их на мотоциклах, пообещав вернуться за Максом рано утром. Потом пришли еще двое, поболтались в лагере и ушли. И, наконец, под вечер пришли три киргиза с ишаками. Это была "конкурирующая фирма", они надеялись перехватить Макса вечером и подзаработать. Они даже поднялись на ледник, но никого там не обнаружили. После этого они ушли.

Макс прибыл в лагерь к 23 часам. Всего эта операция длилась 15 часов 30 мин. Четыре с половиной часа ребята шли вверх и 11 часов транспортировали пострадавшего вниз.

Утром 26.08 пришли киргизы-мотоциклисты. Мотоциклы ожидали Макса в конце грунтовой дороги на высоте 4359. Поэтому утром транспортировка пострадавшего была продолжена. Спуск из лагеря 4440 до мотоциклов занял около полутора часов.

На карте лиловая линия - путь подъёма группы Лебедева на южный гребень пика Кокосель, красная линия - путь спуска с вершины в лагерь 4440, оранжевая линия - путь транспортировки Максима Панкова.


Вот и всё, что я могу от себя сообщить.

Про спасработы может быть еще расскажут участники событий. А пока даю рассказ в картинках от Ивана Жданова и Андрея Жарова.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15*

16*

17*

18

19

20

21

22

23

24

25*

26*

27*

28*

29*

30*

31

32


Фото Ивана Жданова и Андрея Жарова (первые 3 фото статьи и 9 фото, помеченные сверху звездочкой *).

Комплексная экспедиция МАИ на Китайский Памир.
Благодарим компании Marmot, Black Diamond и День Сурка за огромную поддержку в организации экспедиции.

Ссылки:

1. А. Лебедев. Краткий отчёт о комплексной экспедиции МАИ на Китайский Памир летом 2011 г.