Jordan Women. Часть 1. В погоне за девчонками.

26 февраля. День 1. Мастер-класс.

Супер. Вот тут-то мы всех разом поймаем и поснимаем.
Планируем стандартный расклад. Как обычно на таких мероприятиях – сначала завешивают судей и фотографа, а дальше все лезут.
– Сергей, покажешь нашим девушкам мастер-класс?
– Да, что я могу показать, – скромничает тот.
– Главное, основную специфику рельефа. Как лучше по нему лезть, чтобы безопаснее и оптимальнее, как лучше закладываться. Например, Кристоф Хайнц показывал нам в Италии как лучше заложить фрэнд, чтобы он надежнее держал в сыпучей доломитовой породе. Наверняка тут тоже свои фишки.
Короче, я планирую, что в этот день вперед лезут израильтяне, а наши девушки привыкают к новому рельефу.
Но организаторы предполагают… Это ж вам не Чемпионат, где строгий регламент и дисквалификация за его нарушение. Это фестиваль, поэтому все хотят «фестивалить» и все происходит само, главное вовремя выруливать.
Подходим под маршруты на центральной стене Джабль Рама, где предполагался мастер-класс. И пока мы своим маленьким оргкомитетом решаем кто куда и как лезет, пока накручиваем свои объективы, достаем причиндалы… хопа.. Две связки уже на старте, страхующие в позе готовности, а лидирующие бьют копытом, как элитные скаковые лошадки перед стартовым барьером.



Оказывается они уже все вечером почитали гайдбук и выбрали на сегодня себе маршруты.
И мне как директору этого бабского безобразия остается только дать отмашку. Достаю свой стартовый пистолет. Пуф… Поскакали. И мы со своими объективами, с демонстраторами маршрутов и израильскими девушками остаемся в конце эшелона. Только пыль и песок долетают из под копыт, т.е. скальников.



Ладно, решаем, чтобы догнать девушек, лезть до первой станции параллельно, где-то между маршрутов, благо тут везде лезется, а отсутствие болтов, как станционных, так и промежуточных позволяет абсолютно не привязываться к маршрутам. Все одно – кругом чистый трэд. Главное пролезть четыре веревки до центральной балды, с которой вниз дюльферные петли.



Так вот мы в этот день как-то незаметно для себя и пролезаем Голдфиндер в тройке с Никитой и Сергеем Гончаровым. Сергей показывает нам мастер-класс, т.е. лидирует, а мы с Никитой лезем за ним и по пути пытаемся снимать на фото и видео окружающих со всех сторон девушек.
Стена напоминает палисадник в яркий солнечный день. В глазах рябит от красных курточек и озорных женских улыбок.





Фестивалить так фестивалить. Маэстро, музыку! В роли маэстро сегодня Виталик, который зажигает в этом цветнике.



Вот только трэд тредом и цветник цветником, а спуск все равно без вариантов, и вся эта толпа благополучно встряла в очереди на дюльферах. Поэтому мы с Никитой и Наташа с Мариной дюльферяем уже в темноте, пропустив вперед весь паровоз.
Попутно договариваемся с девчонками завтра полезть вместе на Голдфиндер, чтобы сделать с ними фотосессию.
За всеми зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. Придется видимо снимать всех девушек по очереди.

– Я хочу завтра, наконец, сам пролидировать маршрут, чтобы почувствовать рельеф.
– Вперед, кто б с тобой спорил.
Если мужчина хочет, то разве женщина может отказать… Особенно если ТАКОЙ мужчина хочет.
Ну а я, как обычно, поработаю муравьишкой – потаскаю рюкзак с фототехникой и прочими причиндалами.

Спускаемся вниз. Виталик встречает нас в темноте с фонариком.
Вечером идем в гости к Матару на его званный ужин. Это было первое наше знакомство с ним. Все еще держатся скованно и церемониально. Нас обслуживают по каким-то своим традициям. Мы стараемся их не нарушить, чтобы ничем не обидеть хозяина.



Но я все-таки не выдерживаю и прошу принести большую чашку бедуинского чая вместо маленькой восточной мензурки. Я на маршруте не пью совсем, поэтому вечером утоляю жажду и напиваюсь впрок, как верблюд.
Все стараются придумать вопросы, чтобы поддержать светскую беседу с хозяином. Это удается с трудом и периодически наступает неловкая пауза.
Всех девушек интересуют вопросы – сколько у Матара жен и как он лазает в своем платье-халате. Вернее, как он надевает на него обвязку. Ведь с самого начала он представился нам, как местный гид. Но никто так и не решается задать эти вопросы.



Наконец, Матар отзывает меня в сторону и уводит показывать дом. Прихватываем с собой Лиду в качестве переводчика.
Это оказывается один из трех его домов и он предлагает нам в нем размеситься. Тут кухня, чистый туалет, душ, интернет. Можно поставить палатки в саду. Условия явно лучше, чем в Рест Хаусе.
Но мы там уже упали. И теперь всех срывать с места и переезжать… Вряд ли девушки обрадуются, если я им это предложу. Все хотят быстрее на маршруты. Об этом я и говорю Матару.
Он не настаивает, вообще не проявляя никакой назойливости, а предлагает завтра нас свозить в пустыню и поснимать закат.
На этом мы и завершаем наш сегодняшний вечер.

27 февраля. День 2. Голдфиндер

Завеситься для съемки мы сегодня планируем с третьей станции. Там как раз ключевая веревка и самый фотогеничный участок.
После опытных попыток фотосъемки на маршрутах летом в Узунколе, я уже начинаю въезжать в нужную тактику.
На первых трех веревках мы с Никитой уходим вперед. На второй станции Наташа с Мариной ждут, пока мы немного сдюльферяем с третьей станции вниз на стену. Затем пролезают эту веревку и уходят сразу дальше вверх четвертую веревку. А мы пока сворачиваем наши дюльфера и идем за ними.







Поскольку первые три веревки Никита лезет первым, то маленький рюкзачок с фототехникой с двумя огромными объективами, весящий около 7 кг уходит в мой большой рюкзак, где уже кроссовки, гидратор с водой, аптека, теплая одежда и видеокамера.



Начинаю лезть первую веревку и понимаю что с таким рюкзаком под 20 кг я еще ни разу не лезла по пятерочным скалам… Эх, где же он осенний Крым, когда я жаловалась, что мне скучно лазать дорожки с пятью оттяжками на поясе. Вот, зато сейчас не скучно. Поэтому на третьей ключевой веревке даже не пытаюсь еще «повеселиться», а сразу достаю жумар. Веревка красивая техничная, так приятно ее лезть было вчера. Гораздо приятнее, чем сегодня жумарить с этим баулом.
– Вот отснимем девушек и сходим что-нибудь просто для души без всей этой гребенной фототехники, – с жаром говорит Никита.
В небесах, наверно, в этот момент посмеялись.
Эта фраза звучала потом на каждом восхождении.



С Мариной и с Наташей оказалось очень комфортно и прикольно на маршруте. Наташка жгла. Всю дорогу травила кучу анекдотов и баек, благодаря чему Никита узнал много нового о девушках и о том, что они девушки думают о них мужчинах.



В такой непринужденной обстановке мы в этот день засветло спустились вниз. В кемпинге никого не оказалось. Смотрю тетрадь выходов. Вроде все по контрольному сроку уже должны спуститься. Не может же быть такого, чтобы сразу все группы на разных маршрутах застряли и не уложились в контрольный срок.
Начинаю выяснять куда делись русские девушки. Выяснилось – уехали с Матаром в пустыню смотреть закат.



Все ясно – фестивалят.
Вечером проводим совещание оргкомитета. Принимаем решение отменить массовое восхождение на Джабль Рам по Хамад рут по причине того, что такой толпой мы имеем все шансы там встрять на холодную ночевку.
Тем более, что Матар предложил в конце недели организовать нам совместное восхождение на какую-то вершину на границе с Саудовской Аравией с ночевкой, чтобы встретить закат и рассвет на вершине. Шутим, что там он нас всех и продаст за 200 верблюдов каждую. Эта шутка про верблюдов становится хитом всей поездки.

Все начинают планировать свои маршруты на завтра. А я думаю, что раз массовое восхождение не сложилось, то как я хочу провести завтрашний день. Ведь у меня 28 февраля день рождения. Хочется как-то провести его запоминающимся. Я то предполагала отметить его на Джабль Раме, но…
В общем можно просто сходить для себя какой-то красивый маршрут, как раз так, как хотелось – без необходимости кого-то снимать, без всей этой фототехники.
– Никит…
– Что?
– Не побьешь меня, если я предложу бредовую идею?
– Ну ты сначала предложи, а там посмотрим.
– Давай возьмем с собой бутылочку вина и разопьем ее где-нибудь романтично на полочке.
Для меня главное в горах – это романтика. Она для меня то, ради чего я хожу в горы. Ночь на стене в гамаке, бутылка вина на маленькой полочке с видом на марсианские пейзажи пустыни.
– Я тебе сам это тоже хотел предложить.
– Правда? – хочется запрыгать от радости и чмокнуть его в щечку.
Всегда перед днем рождения я испытываю предвкушение от ожидания какого-то маленького чуда.

28 февраля

Идем на маршрут Mumkin. Девчонки, которые уже пролезли его, сказали что маршрут приятный и красивый.
Убеждаемся в этом на первой же веревке. Интересное техничное лазанье с одним ключевым силовым выходом через небольшое навивание.
Марина с Наташей, собиравшиеся лезть соседний маршрут Инферно, решили, что время уже позднее. Или что-то у них там не задалось. В общем они крикнули, что сейчас полезут за нами на Мамкина. Ну что ж, Марина с Наташей классные тетки, с ними клево на маршруте. Полезем снова вчетвером.
– Не знаю как дальше, но эта веревка тебе очень понравится, – кричит Никита, сделав вторую станцию.
Мне уже все нравится. И день, и компания, и легкость, которая внутри.
Начинаю лезть с приятным предвкушением. Вся веревка, как танец – ажурное лазанье.
– Стоп. Посмотри вверх. Улыбочку, – щелкает затвор камеры. – Пошла.
Никита все-таки взял камеру с одним объективом. Видимо фотограф без фототехники, как скалолаз без мешка с магнезией.
И в этот момент раздается звонок телефона. Я застываю в какой-то немыслимой позе, ажурно балансируя на одной ноге в очередном танцевальном па и пытаюсь достать из кармашка телефон.
– Ирина, у нас проблемы. Лида сорвалась.
Фигня это все, когда говорят, что можно это предчувствовать на расстоянии. Почему-то всегда что-то плохое происходит в те моменты, когда ты сильнее всего расслаблен и находишься в блаженстве и состояние ничего не подозревающей невинности. Или это у меня так.
Пока задаю Кате стандартные вопросы: где, в каком состоянии, что с аптекой и т.д., все уже и вверху и внизу понимают, что на сегодня пикник завершен.
Как только я кладу трубку и принимаю устойчивое положение, Никита тут же переделывает мою страховку на дюльфер.
У нас два врача среди участниц. Марина хирург, и Катя в белорусско-украинской связке «Две Кати» реаниматолог. Но «Две Кати» на дальнем маршруте сегодня. Мы ближе.
Марина первой дюльферяет с нижней станции, кричит нам, чтобы мы захватили в кемпинге ее рюкзак с хирургическими инструментами и убегает.
Мы втроем быстро дюльферяем следом. Одновременно в процессе звоню белорусам, чтобы они спускались с маршрута и были готовы к транспортировке. У них там два единственных кроме Никиты парня в нашей бабской фестивальной компании. Как потом оказалось это было не нужно, потому что прибежала толпа бедуинов и французов, в общем недостатка в мужиках не было.
Дальше все закружилось в мгновение ока.
Подбегая к кемпингу, встречаем Матара. Объясняем ему ситуацию, спрашиваем у него, как быстрее добраться под этом маршрут, и где он вообще находится.
В этот момент подъезжает машина, из нее выскакивает местный бедуин, говорит, что он только что отвез Марину и еще кого-то и приехал за нами. Наташка выцепила французов. И мы все вместе загружаемся в два джипа, которые подвозят нас под маршрут. Откуда-то появляется акья.
Начинаем подниматься вверх по какому-то кулуару, как мы поняли, по обходному бедуинскому пути. Бедуины лезут прямо босиком.
Скорость с какой, от момента поступления сигнала, и акья и врач оказываются на месте происшествия, просто поражает.
Матар, который сам лезет вместе с нами, говорит, что он уже созвонился с очередным своим кузеном, каким-то военным министром и если будет нужно, то прилетит вертолет.
Но все обходится без вертолета.
Пока я выясняю у Кати где и как все произошло, Никита просматривает, где удобнее спускать акью дюльферами. Но ему объясняют, что все это, парень, мол лишнее, что понесут на другую сторону, какими-то очередными бедуинскими тропами. Никита с Натальей и французами адаптируют местную акью, которая как-то стремно фиксируется, вернее никак не фиксируется.
На спуске мы еще раз испытываем культурный шок, наблюдая, как бедуины вырывают друг у друга из рук акью, стараясь занять место в упряжке. Может у них это почетно – носить упавших клаймберов. Или Аллах им велит помогать изо всех сил ближнему своему. Но как бы то ни было, помогали они с огромным энтузиазмом.
По пути нас встречает полиция или военные, или кто их там разберет, у них в Иордании у всех какая-то военизированная форма, даже в скорой помощи. Короче, эти представители власти прямо на ходу спрашивают все данные и передают их по рации. Да, ребята тут явно не тратят время на бюрократию.
Внизу уже ждет машина скорой помощи. Вернее куча машин с какими-то сигналками, еще раз приводя нас в ступор скоростью организации всей этой эвакуации.
Вечером за чашкой чая в очередной своем доме Матар рассказывает разные сложные случаи спасработ, которые тут у них проводились в Вади Раме, когда приходилось привлекать вертолет и снимать со стен, с плато и т.д.
Беседа после всех событий дня явно пошла оживленнее. Никто уже не напрягает мозг, пытаясь придумать вежливые дипломатичные вопросы.

И отдельное спасибо девчонкам – Двум Катям, которые под конец дня напомнили мне про мой день рождения, вручив бутылку, кажется, абсента.
Вина уже сегодня не хотелось, а абсент мы распили, вернувшись от Матара за мой день рождения, полирнув его бехеревкой за Наташкины мастерские корочки.

Да, и это получился единственный день на фестивале, когда реализовалось желание Никиты оставить всю фототехнику в палатке. Мы всю ее побросали в палатку, когда побежали на спасы, потому что я считаю морально не этичным снимать фото и видео во время спасработ. Поэтому несколько отснятых фото босых бедуинов, машин скорой помощи и проч. местной спасательной экзотики было сделано фотиком Марины. Но она хирург. А хирурги, как и патологоанатомы, в других морально-этических категориях находятся.

1 марта

Все снова происходит спонтанно. В этот день у нас была запланирована поездка в Бара каньон, с ночевкой, чтобы пролезть там какие-то маршруты и к 3 марта, к очередному приезду израильтян на выходные вернуться в Вади Рам.
Но мы ждем возвращения Лиды из больницы. И поскольку явно уже не успеваем съездить и вернуться до 3-го числа, то переносим Бара каньон на конец мероприятия.
Параллельно я думаю, как нам отблагодарить Матара и бедуинов за помощь в спасработах.
Ребята израильтяне рассказывали, что спасработы тут бесплатно, но обычно все в качестве благодарности дают какую-то сумму денег – кто сколько может.
Но ту скромную сумму денег, которую мы можем с девушками собрать просто неловко предлагать. Да и как можно отблагодарить за всю эту помощь и заботу, которой Матар нас окружает изо дня в день, за все эти званые ужины и джип-сафари по пустыне, заказы такси до Акабы и обратно. И разве можно благодарить деньгами за то, что когда мы будучи голодными после спасработ, ничего не хотели готовить, он привез нам прямо в РестХаус огромное блюдо вкуснющей еды с курицей, которую приготовила его мама.
И как всегда решение приходит само.
Пользуясь свободным днем, мы с Никитой идем к Матару, чтобы обработать фото и опубликовать репортаж и после обеда он везет нас в свой кемпинг Milky Way и вот тут я понимаю, что самое красивое решение в этой ситуации – это переехать жить к нему в кемпинг. Тем более, что как только мы туда попали, то даже не хотелось из него уезжать.


Кемпинг Milky Way

В Рест Хаусе грязные душ и неработающие забитые сортиры. Но главное это песок, который везде – в палатке, в бауле, в кроссовках, в штанах и во всех остальных местах. И страшная зверюга кошка, сожравшая у нас все мясные продукты и колбасу, и пометившая все спальники в палатках. Милки Вэй после Рест Хауза кажется оазисом в пустыне.




Вернувшись в РестХаус, на следующий день намечаем переезд.
И неизвестно потом кто больше всего выиграл от этого. Матар похоже всю неделю был не менее счастлив, чем девчонки. С него слетел весь его официальный деловой стиль, он сразу стал своим в доску парнем и с каждым вечером все больше расслаблялся в нашей компании за чашкой бедуинского чая, гитарой и кальяном.
А мы наконец-то почувствовали себя дома. Все так и говорили, спускаясь с маршрута или возвращаясь из Акабы: «Едем домой». Ни разу никто из девушек не произнес этого, когда мы жили в РестХаусе.

2 марта. Jebel Kazali

Утром переезжаем в Милки Вэй. Быстро кидаем вещи, ставим палатки и разбегаемся по маршрутам.
Мы с Никитой выходим в этот раз с той частью нашей фестивальной тусовки, которая ходит не на спортивные, а на бедуинские маршруты. Надо же отснять всех девушек.




Идем на Казали. Эх, если бы знать заранее. Вот где надо было проводить скоростное восхождение. Большая часть маршрута идется ногами, местами 5-10 метровые стеночки не выше 3 кат.трудности, проходятся с гимнастической страховкой. И несложное ориентирование. Масса туриков по всему маршруту маркирующих путь.






Мы прошли толпой с новичками за 3 часа вверх и 3 часа на спуск. При скоростном забеге время лидера составило бы 1 час вверх и час вниз. Перепад высоты при этом в районе километра, как раз подходит под стандарты Вертикального километра.
Этим вечером, как и все последующие вечера песни под гитару у огня. В общем душевно очень.

3 марта. Jebel Kazali, маршрут Rebelote

На этот день мы с Никитой решили выбрать какой-то недлинный и в меру техничный маршрут, чтобы успеть до темноты спуститься вниз и съездить в Рест Хаус за ребятами израильтянами, которые сегодня должны были подъехать.
Берем с собой Катю, напарницу Лиды, которая осталась без напарницы, и идем маршрут братьев Рени.
Тогда мы еще не знали про братьев Рени, поэтому слепо верили, что 4+ – это 4+, а 5+ – это 5+. В общем в меру технично и без напряга.


Но снизу маршрут выглядел как-то устрашающе. И даже как-то слегка дьявольски. Красивое, какой-то слегка страшноватой красотой, красное кружево из песчаника, покрывающее отвесные стены.
Как раз на похожем рельефе сорвалась Лида, выломав кусок песчаного кружева. А там, где она сорвалась, даже покрепче выглядело все. Подхожу к скале, постукиваю по этому кружеву – гулкое эхо пустого звука.
Мда…



Первая веревка была самая простая, но и самая стремная. Все казалось чуть тронь и тут же расколется, как ваза. И никакой промежуточной страховки, кроме пары психологических петель за хрупкие песочные часы.
Здесь мы повесили верхнюю страховку нашим начинающим девушкам, которые во главе с Толей Ортиным пришли полазать внизу с верхней страховкой. Потом уже на спуске мы увидели, как пока они лазали, то веревкой, которая терлась об выступ, протерло канавку глубиной около 3 см.
Дальше, когда начался внутренний угол, стало как-то повеселее со страховкой, зато началось 3D-лазанье с очень интересными распорами, расклинами, перекатами со стенки на стенку и прочими вкусняшками.



Жаль только, что из-за того, что прочитав описание и обманувшись простыми категориями, вышли поздно на маршрут и по времени уже не успевали пролезть его до конца, пришлось сдюльферять с середины. Так что остался должок – придется приехать снова, чтобы пролезть его.
В общем дизайн маршрута клевый, а братья Рени крутые перцы, знают толк в красивых линиях. Так что я всем любителям экзотики и фана, рекомендую сходить хотя бы один маршрут братьев Рени. Только сразу к указанной категории прибавить полторы категории. 4+ у них скорее всего будет, как классическая 5b, а 5+ как 6а-6b.



Спускаемся вниз и просим Матара отвести нас в РестХаус, чтобы забрать ребят израильтян. И только там уже выяснилось, что они оказывается приехали вчера вечером, то есть 2-го, а не 3-го. И Ян рассказал душещипательную историю, как он искал нас в Бараканьоне и по всему Вади Раму.

Но наконец-то, воссоединение с израильтянами случилось, и вечером у нас уже русско-бедуинско-израильский вечер у огня. К нашей гитаре и барабану Матара присоединилась еще одна гитара, которую привез с собой Дима.


Продолжение следует...

© Фото Никиты Скороходова