Борис ГАРФ "Где кончается альпинизм?"

Б. ГАРФ "Где кончается альпинизм?"

В Советском Союзе альпинизм завоевал себе должное уважение. Не только десятки тысяч представителей молодежи, которую и в спорте тянет к романтике, но и люди буквально всех возрастов, профессий, должностей, званий, попав однажды в горы, заболевают «горной» болезнью, в меру своих сил и возможностей стремятся к вершинам, получая при этом ни с чем не сравнимое наслаждение.

Однако прежде всего альпинизм — спорт. Трудный, сложный, но увлекательный и благородный спорт.
Рассматривая альпинизм с этой точки зрения, сталкиваешься сразу с некоторыми вопросами, общими для всех видов спорта, но принимающими в приложении к альпинизму специфическую окраску.

Прежде всего приходится иметь дело с известным комплексом двух противостоящих элементов — квалификации спортсмена и сложности преодолеваемого им спортивного препятствия. В нашем случае это олицетворяется альпинистом и вершиной.

Не будем останавливаться здесь на принципиальных отличиях альпинизма от других видов спорта. Об этом уже много писалось. Рассмотрим некоторые направления развития спортивного альпинизма, получившие, на наш взгляд, неправильную тенденцию, необоснованно уводящую альпинизм от общих установившихся и проверенных практикой спортивных положений.

Посмотрим, в каком стиле совершаются у нас многие сложные восхождения. Чаще всего первым идет капитан команды. Иногда, на сложнейших местах, вперед выпускается сильнейшим «техник», который навешивает веревочные перила. К сожалению, распространено мнение, что наиболее целесообразно навешивать первому веревочные перила, по которым остальные быстро и без труда преодолевают участок. То, что это вполне обосновано для тяжело нагруженных высотных носильщиков шерпов при восхождении на восьмитысячник, является в применении к Кавказским вершинам или другим районам, но такой же высоты своеобразной «рационализацией», позволяющей некоторым из восходителей незаслуженно получить медали или право на присвоение очередного разряда.

Спрашивается, многому ли могут научиться при таких «облегченных» условиях восхождения альпинисты? Я уж не говорю о выборе пути как об одном из главных элементов тактики спортивного восхождения. Нередко выбирает путь капитан, остальные «освобождены» от обязанности думать. В разрядные нормы входит такое требование, как руководство восхождением, но зачастую оно выполняется формально и не отражает действительной роли «руководителя» данного восхождения. Во всех командных видах спорта задачи и ответственность ложатся примерно поровну на всех членов команды. Конечно, квалификация и опыт не одинаковы и «звезды» могут сыграть существенную роль в достижении победы, однако перед всеми поставлены задачи одинакового характера и каждый обязан трудиться изо всех сил.
Привившийся в альпинизме «рациональный» стиль следует искоренить. В группе альпинистов, идущих на серьезное восхождение, нужно каждому по очереди быть ведущим, каждому проходить первым сложнейшие участки. Выбор пути и решение других тактических задач не должны носить формальный характер. Капитаном должен быть действительно наиболее опытный альпинист, а не зеленый, хотя и технически сильный юноша, который будет непрерывно спрашивать совета у своего бывалого спутника.

Кстати, следует отметить, что за рубежом в спортивной группе не только не применяются перила, но, более того, если идут две двойки, то передняя, случается, не только вбивает крючья, но и полностью их выбивает, чтобы не облегчать путь второй двойке и не снижать ценность ее спортивного достижения.

Обратимся теперь к другой «рационализации», также уводящей альпинизм в сторону от спортивных принципов.
В «Положении о чемпионате СССР по альпинизму» есть параграф, в котором запрещается предварительная обработка пути. Пришлось ввести такое ограничение, ибо некоторые стенные восхождения стали совершаться в следующем фантастическом стиле: группа из двух двоек подходит к подножию стены и разбивает в уютном, безопасном месте бивак. Одна двойка выходит на маршрут, обрабатывает путь, вбивает крючья, вешает веревки и лестницы. Вторая двойка в это время готовит обед, спит, играет в шахматы. Первая двойка спускается, обедает, проводит ночь со всеми удобствами. Наутро выходит вторая двойка, быстро проходит по навешанным перилам и проводит дальнейшую обработку пути, после чего спускается, и т.д.

Оговоримся сразу, что предварительная обработка пути вполне оправдана для высотных восхождений, где она неразрывно связана с организацией промежуточных лагерей, куда неоднократно приходится затаскивать снаряжение, питание, кислородные баллоны. Но ведь Чатынтау не Джомолунгма!

Рассмотрим теперь вопрос о сложности совершаемых восхождений и о квалификации восходителей под иным углом зрения.

Послевоенный альпинизм в Советском Союзе (впрочем, так же, как и во всем мире) характеризуется непрерывно растущей сложностью проходимых маршрутов. Теперь уж не применяется термин «непроходимый». Говорят лишь о не пройденном еще маршруте. Параллельно с усложнением восхождений с прохождением вертикальных и нависающих участков шло развитие и усовершенствование альпинистского снаряжения. Появились специальные облегченные кошки и карабины, титановые крючья, подвесные платформы, подвесные гамаки для «стенных» биваков. В конце концов изобрели и расширяющиеся (или, как называют их у нас, шлямбурные) крючья, позволяющие создать искусственную точку опоры или страховки в любом месте на совершенно гладкой, лишенной каких бы то ни было трещин скале.

И тут возникает вопрос весьма важный, если не определяющий, для развития спортивного альпинизма, вопрос, который коротко можно было бы сформулировать так: где кончается альпинизм?

Чтобы ясна была моя мысль, позволю себе совершить небольшой экскурс в историю мирового альпинизма. Известно, что пионеры альпинизма совершали восхождения почти без специального снаряжения. В руках палка (альпеншток), темные очки для защиты от солнечных лучей, подкованные гвоздями ботинки из грубой кожи, веревка.

Гигантским шагом вперед явилось применение крючьев, забиваемых в трещины скал. Многие недоступные ранее маршруты стали сразу вполне проходимыми. Увеличилась безопасность. Возник комплекс новых технических приемов. Не меньшую роль, пожалуй, сыграло применение ледоруба и кошек. Однако уже в те давние времена появилась оппозиция.

Вбивать крючья в скалы? Помилуйте, где же тут благородный спорт? Альпинист превращается в ремесленника. Недаром все металлическое снаряжение начинают пренебрежительно именовать «слесарней». Особенно рьяно выступали против крючьев альпинисты Великобритании, страны, в которой традиции сильны, как нигде. И все же крючья завоевали права гражданства, в первую очередь потому, что использование их во много раз увеличивало возможность организации надежной страховки.

Однако и сейчас применение завышенного числа крючьев отнюдь не рассматривается за рубежом как мерило альпинистской квалификации.

Каким же путем развивалось у нас применение технических средств при восхождениях? Весьма характерна история с пришедшими к нам с запада шлямбурными крючьями. Мода на них расцвела у нас с бешеной скоростью. Шлямбуры с наконечником из сверхтвердого сплава, уменьшение времени забивки крюка до двух минут, употребление десятка, если не сотни, шлямбурных крючьев на одном маршруте — все это считается характерными чертами высокого уровня спортивного альпинизма.

Автору этих строк приходилось в процессе своей работы как председателю Главной судейской коллегии по альпинизму разбирать отчеты о восхождениях, в которых мерилом сложности восхождения служило неисчислимое количество забитых крючьев, в том числе особенно (высший класс!) шлямбурных.

Заметим, что за рубежом шлямбурными крючьями пользуются редко, в случае лишь крайней необходимости. Напомним, например, что при первом восхождении на Пти-Дрю по западной стене было использовано лишь два шлямбурных крюка для перехода с северной стены на западную по гигантской отполированной, без единой трещины, плите.

Слышу возражения: «Западные альпинисты нам не пример, там ходят без страховки!» Во-первых, это не¬верно. В Альпах также страхуются. Сложные места проходятся на двойной страховке. Просто там лучше используют рельеф горы, скальные выступы, скальные трещины.

Мне пришлось в давние времена пройти один маршрут в районе Безенги. Лет через 15 после этого я читал отчет группы, повторившей совершенное нами восхождение. Там, где для нас было приятное лазанье по сухим скалам со множеством хороших выступов и зацепок, где мы забили лишь два крюка, проходил, оказывается, путь «предельной» сложности — с подсаживанием друг друга, с применением маятника, с забивкой 40-50 крючьев, из которых половина шлямбурных.
Если шлямбурный крюк забить быстрее, чем подобрать трещину для нормального крюка (а не очень грамотные альпинисты именно так зачастую и поступают, тыкая крюком в разные трещины!), если шлямбурный крюк забить быстрее, чем найти путь в двух метрах справа или слева, то зачем себя утруждать? Любая стена может быть преодолена «по линии падения воды», без всякого выбора рационального пути.

В сочетании с вышеописанной методикой предварительной обработки пути, в сочетании с движением группы по принципу «один с сошкой — семеро с ложкой» увлечение горностроительными работами знаменует собой новый период в развитии альпинизма, дающий нам право поставить вопрос: где кончается альпинизм?

Руководитель британской экспедиции на Джомолунгму сэр Джон Хант так ответил на этот вопрос: «Пока альпинист приспосабливается к горе, это альпинизм. Когда он начинает приспосабливать гору для своих целей, это строительные работы». Наука и техника во всем мире развиваются семимильными шагами. При одном стенном восхождении в Скалистых горах отверстия под крючья сверлили электродрелью, причем ток подавался снизу по кабелю. Что это, альпинизм? А можно вполне предположить, что будут изобретены пиропатроны, позволяющие вгонять крючья в скалу выстрелом из небольшого пистолета. Если можно подавать ток с подножия, то почему нельзя спускать аккумуляторы с вертолета?

В свое время было запрещено применение «планирующего» копья в легкой атлетике. Если кто-то предложит запретить применение шлямбурных крючьев, его предадут анафеме, как противника безаварийности в альпинизме. А собственно почему? Если марафонец не в состоянии преодолеть дистанцию, он с нее сходит, - а не использует автомобиль для «целесообразного» облегчения себе пути. Если не можешь преодолеть стену без применения особо хитрого специального снаряжения, выбирай путь полегче.

Однако стоп! Не будем слишком строгими ортодоксами. Поскольку мы входим сейчас в Мировую ассоциацию альпинизма, мы не можем запретить применение такого снаряжения, которое употребляется, хотя и в ограниченных масштабах, за рубежом. Ведь беда не в том, что используются шлямбурные крючья тогда, когда нет другой возможности организовать страховку. В этом случае такое применение оправданно и целесообразно. Беда в том, что шлямбурные крючья чаще всего используются там, где они не нужны, где можно вполне обойтись без них. В этом случае они просто подменяют спортивное мастерство и разумную тактику. Ведь дело дошло до того, что даже на вершинах 3-й категории трудности начинают употреблять шлямбурные крючья.

Альпинистская общественность в решениях пленума Федерации альпинизма (март 1970 г.) отчетливо выразила свое отрицательное отношение к злоупотреблению техникой «слесарной» в ущерб технике спортивной. Выполнение этих решений повысит качественный уровень советского спортивного альпинизма, обеспечит надежное освоение технических приемов передвижения по сложному рельефу, а это в свою очередь является, как известно, лучшей гарантией безаварийности при восхождениях.