Прогулки по Цею: Уилпата

Сбоку тоже красиво:



Перепад высот – 900 метров
- из них стенной части: 500 метров
- крутизна стенной части: 45 градусов
- количество ходовых часов: 8

Три-бэ.

Вкручиваешь бур, втыкаешь тяпки в фирн и ШАГАЕШЬ! А внизу (или наверху) на фоне далекого изломанного ледника (или, допустим, бездонного неба) – фигура боевого товарища, напарника, ну и просто кЫрасиво одетого ольпениста. И рожи у всех - ну довольные!

На очередном совещании вдруг выясняется, что на этот же самый маршрут хочет еще одна мэм. Хочу, грит, на Уилпату по 3Б, и все!

Все ясно.

И в течение полутора недель перечитываем и пересматриваем описание заветной точки - кстати, самой высокой в районе: 4646.

Участок 2-3: по леднику, круто падающему с левой части южного ледового склона вершины Уилпата подниматься вверх, придерживаясь его правой стороны – там безопасней. Слева со склонов пика ЦДСА часты камнепады! Участок 4-5 категории сложности, 45-50 градусов, около 350 метров

45 градусов – это тока на транспортире мало. Ладна, че там надумывать – не на войне же. Придем-посмотрим. У-ил-па-та, я уже люблю тебя.

Подход к горе занимает часов 7, если без остановок. Сначала тропа идет по лесу вдоль реки, и по ней гуляют вполне нормальные, без рюкзаков, люди. Они улыбаются, устраивают пикники, бродят по дорогам, собирают чернику. Худые поджарые мущщины и вполне оформленные барышни дефилируют по лесному массиву, доходя до первых каменных морен, где начинается «неявно выраженная тропа», отмеченная частыми "турами". Далее путь представляет интерес только для тех, кто видит красоту в хрустальных разломах ледопадов и разрушенных основаниях гор. Подход к леднику лежит через зеленую простыню горного луга, разместившегося справа от русла ледовой реки. Мягкому покрову на этой высоте еще хватает солнца, чтоб питать растения.
На одном из лугов расположилось место с названием «свинячьи ночевки». Напарница Ксения объясняла, откуда имя, но я прослушал.
Немного выше ночевок рельеф образует высокую ступень, с которой спускаются ржавые края верхнего ледника. Чтобы подняться на нее, следует пройти вдоль нескольких «бараньих лбов». Для удобства, вдоль пути подъема провешен старый ржавый трос, за который можно придерживаться.


От этого места остается всего два часа до горной хижины, расположенной у подножия Хицана справа от ледового цирка. В хижине есть прекрасное место для ночлега, а также, как правило, много продуктов и газа, оставшихся от предыдущих путешественников.
Иные гости проявляют чувство юмора /в центре картины - иголка/.


Цепочка гор, в которой расположен Хицан, делит Цейский район на два огромных ледовых цирка. Наша цель находится по другую сторону этой гряды, и мы ложимся спать, чтобы с утра перевалить через Хицан и подойти к Уилпате. Ужин и теплая хижина – отличный подарок для тех, кто уже 6 часов гуляет под дождем, пересекая ледники и обходя трещины. Звуковым сопровождением сна обычно служат камнепады, ежечасно осыпающиеся с соседних гор. Цей – один из наиболее «сыпучих» районов Кавказа.

Утром не хочется вставать рано. До Уилпатинских ночевок, в соответствии с описанием, идти всего два часа, и мы лениво готовимся к выходу, неспешно высушивая вещи и употребляя по десятой кружке чая.


Наконец, день перевалил за середину, и мы поднялись на перевал Хицан, разделяющий ледники. Нам открылся вид красивого цирка, в который я влюбился несколько лет назад. На заветной горе наши взоры остановились.


- А даже если и не сходим, - говорит Ксения, рассматривая каменную осыпь, растянувшуюся внизу на пол-маршрута, природа которой недвусмысленно подсказывала, что с соседнего ЦДСА сыпет часто и обильно, - мне уже и так здесь нравится. Не впустую прогулялись.
- Ага, - говорю я, прикидывая кубометрический объем карнизов над маршрутом. – Мне тоже очень здесь понравилось, хороший район.

Мы спустились на ледник. Кучевые облака проносились над нами и вокруг, пряча и открывая грозную Чанчахи, альтернативой восхождения на которую обычно предлагается поедание чанахи.



Возле Хицана ледник терся и ломался о гору, открывая лабиринты подземных пространств. Мы протискивались между бергшрундов, не упуская случая заглянуть в самое дно, и обнаружить, что его там нет.


К середине ледника поверхность стала спокойной и ровной, и протянувшиеся на сотни метров узкие трещины легко перешагивались на ходу. Растопленная солнцем вода аккуратно стекала по леднику по желобам.


Мы пересекли ледник, и начало маршрута на Уилпату виделось всего в нескольких сотнях метров. Каменно-осыпное безобразие портило белоснежную скатерть маршрута. Раздался знакомый звук, и к грязной кляксе ледника присоединилась еще пара сотен камней родом с ЦДСА.

- Правда, здесь красиво? – заметила Ксюх.
- Очень, - зевал я, думая, какая она понятливая. – Офигенный маршрут. Только на картинке было по-другому.
- Ага.


Решили, пока не стемнело, разведать подход к маршруту. Потому что тратить драгоценное утреннее время на квест «не попасть в трещину» сильно не хотелось. Мы скинули рюкзаки и пошли наиболее логичным путем: прямо вперед.
Видимо, было что-то бунтующее под толщей ледника в этом месте: белые торосы взламывались вверх и в стороны, образуя косые, конические, гиперболические и все прочие виды трещин.



Мы прониклись менталитетом горных козлов, и так же непринужденно ставили «кошки» на разные бугорки и уклончики. Через полчаса стало ясно, что при данном раскладе к началу маршрута мы подойдем минимум через несколько часов. Осмотрелись, выбрали альтернативные пути. И вдруг услышали душераздирающий звук, который имел несомненно животную природу.
Поскольку ни одно из известных животных не смогло бы похвастаться данной какофонией, авторство было приписано человеку, в частности – одному из наших друзей, за день до этого поднявшихся на ночевки. Они планируют взойти на гору по маршруту 4А. Мы постарались извлечь похожий звук, и на всякий случай включили рацию. Ответ не замедлил ждать, и нас позвали в компанию. Ну и слава Богу, тем более, что вопль исходил из той невидимой части ледника, которую мы предложили в качестве альтернативного места выхода на маршрут.
Минут через сорок мы воссоединились.

***

Решили всей толпой вставать в 3 часа утра. Растянули палатку, попили чая – спать. Долгожданный час «Х» приближался. Завтра мы откроем тайну, плохую или хорошую.

***

Все сто пятьдесят раз в жизни, когда приходилось вставать в 3 часа утра, чем-то неизменно похожи. Глубокое противоречие между количеством света вокруг и внутри.
Темный сине-серый склон выглядел спокойно. В миске закипал чай. Негромкие разговоры сменялись шорохом одежды и лязгом «железа». Ледник, да и склоны контрфорсов выглядели прочными и монолитными. В это же время, мы знали, на соседний Хицан собирались наши друзья, и нас связывала нить радиосвязи.
- Ксюха, мы…
- Джим, мы подойдем, - одновременно начала она, - под маршрут, и посмотрим, что-как.
- …мы не будем изображать фанатизм, я хотел сказать.
Удивительно.

Мы подошли к кромке каменной осыпи, которая когда-то была частью ЦДСА.



Снежно-ледовый склон уходил вверх, становясь более крутым где-то в середине. Не стремно – просто очень ново. Мне еще не приходилось всерьез работать с ледовым инструментом. Собственно, проблем нет - пойдем.



Небо наливалось цветом, кольцо гор начинало проявлять очертания складок. Снег становился разноцветным. Справа остался небольшой, но крутой ледопад, стекающий между нашим и соседним маршрутом. Хорошее место для ледолазания, заметил я напарнице.



На горизонте появился первый бергшрунд - широкий, но неглубокий. Обошли его справа по снежному мосту: утром снег держит хорошо. Чтобы понять, какую часть пути по высоте ты уже прошел, смотрим на соседнюю гору.



Большой, изрезанный снежными стрелами Адай на противоположной стороне ледника мощно возвышался над районом, и было видно, что мы находимся где-то на первой трети. Но не Адай, а именно Уилпата является первой вершиной Цея, и впереди еще было долгое путешествие.

Второй бергшрунд тянулся горизонтально от самой ЦДСА и отрывал юбку снега, принадлежащего леднику, от верхних одеяний массива.
Тишину рассвета нарушил раскатистый взрыв, который донесся со стороны недавно пройденного ледопада. Несколько секунд громыхал ломающийся лед, и вниз катились остатки стеклянного симбиоза природы и времени, крушась о камни у основания.
- Действительно, хорошее место, - подтвердила Ксюха.



Инструмент отлично входил в утренний фирн, создавая надежную опору. Дышалось часто, но было приятно чувствовать работающий организм. Руки, ноги, спина – все участвовало в передвижении по ледовой стене. Иногда мы останавливались, чтобы посмотреть, как солнце вливается в закоулки Цейской чаши, и вместе в тишине наблюдали природное таинство.



Приятно чувствовать себя живым горячим комком в ледяном обилии. В общем-то, это нетрудно – шагать вверх при таком снаряжении. Только вниз далеко лететь.



В молчаливом согласии мы не стали крутить буры - за исключением мест, где фирн сменялся нормалным льдом, и инструмент входил лишь на полсантиметра.
Да - самое главное было не в равномерном «удар-удар, шаг-шаг», а в том, что у нас есть возможность посмотреть на мир в этом ракурсе. Инструмент – он и есть инструмент, а мы – счастливые наблюдатели. Все уже придумано до нас.





Вот и участок «2-3» - стало ясно, когда склон постепенно стал приближаться к лицу.
- Ксюха… мы пройдем его, - улыбнулся ей
- Ага, - ответила девочка, с которой мы связаны веревкой.

Пик ЦДСА деликатно ссыпал ведро камней в стороне от нас.

Второй бергшрунд имел посередине причудливый «мост», достаточно надежный на вид. Прямо на этот мост с верхней части склона спускался большой снежный желоб, по которому сходили основные потоки камней. Этих желобов бывает достаточно много на таких склонах, но в нашем случае их приходилось штуки три на всю ширину, и они начинались почти от самого гребня. Забравшись через бергшрунд в желоб, я немедленно вылез на его край: любая «посылка» с верха горы в этом месте наберет скорость бобслейных саней, и оказаться на ее пути будет в высшей мере непрактично. Ксюха присоединилась через минуту.



Поскольку инструмент и кошки работали ничуть не хуже, чем час назад, перехода уклона из 40-градусного в 50-градусный никто не заметил. Солнце уже прочно завоевало территорию цирка, и мы стали ожидать «сюрпризов» со стороны ЦДСА. Но они уже не могли дотянуться до нас: мы ушли вправо, как советовал автор первопрохождения.


Справа раздался звук, похожий на звук вентилятора: фррр-р-р-р! Параллельно склону, на высоте нескольких метров, с большой скоростью летел камень размером с голову. Он быстро вертелся, вспарывая застывшую атмосферу.
- Клааассный звук!
- Ненавижу такие звуки, - ответила Ксюх, которой пару лет назад пришлось вдоволь наслушаться их на Пикнике. Тогда за полдня из трех веревок стало шесть.



Невдалеке замаячил перегиб, это значило, что окончание наиболее крутой части пути не за горами. А один и тот же цирк, что далеко внизу, каждую минуту становился разным, и мы неизменно доставали фотоаппарат, чтобы документально зафиксировать свое причастие к прекрасному.

На горизонте появились небольшие снежные карнизы, от которых мы увернулись еще правее. Вниз стелился шлейф пройденного пути. Бергшрунды, взлеты и камнеопасные участки остались позади. Мы почти прошли маршрут, хоть в те моменты никогда себе этого не говоришь. Ксюха, сколько мы лезли? Пять часов? В описании так и написано: 5-6 часов. Как офигенно!



До вершины, судя по источнику, оставался один час хода «по простым скалам». Ничтоже сумнящеся, оставляем всю тяжелую часть груза на гребне, и скачем в сторону вершины, захватив только воду и веревку. Один час, и вниз!



В это время группа товарищей покоряла неподдающийся скальный рельеф где-то с другой стороны горы. – Пацаны, мы через час будем на вершине! А вы? – Пацаны ответили, что им осталось часа полтора, не больше. Ну и отлично, дождемся. Откуда-то с Хицана объявили, что с вершиной у них тоже консенсус, и все хорошо.



Обойдя не помню какой жандарм, мы обнаружили, что обещанный час уже истек, а соседний Адай все еще прилично выше того уровня, где мы находимся. – Пацаны, вы когда будете на вершине? Через час? Мы тоже!



Под конец второго часа мы обошли огородами один большой и красивый, но не особенно обаятельный снежный карниз, пожалев об отсутствии «кошек», которые были оставлены двумя часами ранее. – Парни, вы там как? Да, и мы тоже через час!
Вершина все же наступила, хоть эталонный Адай так и не сдал позиции. Объяснили оптическим обманом – ну да ладно. Где-то в час дня, после трех, а не одного часа путешествия по гребню, мы зафиксировали свое восхождение на бумаге, а затем засунули ее в пакетик, а пакетик - в коробочку из-под киндер-сюрприза, а коробочку – в консервную банку, а банку вставили в раскидистый каменный тур на вершине. Не мы придумали эту «матрешку», честное слово!



Соседи объявились через полтора часа, и после некоторого отдыха и возлияния горячей воды мы начали спуск вниз.
Здесь надо отметить, что спуск с Уилпаты, в сравнении с подъемом, отличался куда меньшей определенностью.

Означенный в описании спуск по 2Б обильно «сыпал» во второй половине дня, и нам меньше всего хотелось продолжить путешествие вниз в компании отвалившихся «чемоданов». Сыпало значительно, о чем предупредила группа, спустившаяся за двое суток до нас. Альтернативным вариантом предлагалось спускаться по пути подъема, то есть, по ледово-фирновому склону, что означало налаживание ледобурно-самовыворачивающихся точек страховки не менее чем в десяти экземплярах. С учетом возросшего размера группы, путешествие грозило закончиться поздним вечером, чего не хотелось. Но ночевать на гребне, даже в палатке, которую мы на всякий случай впихнули в рюкзак, хотелось еще меньше.
Парни уверили нас, что спуском займутся сами. Ну и клево.



Таких операций за время спуска было совершено более десятка, но с наступлением темноты мы уже большими шагами мерили подножный склон, а потенциальные камнепады уже не могли дотянуться до нас.


***

- А все же, скажем «спасибо» пику ЦДСА, да? Целый день он молчал.
- Да.




Фотки by: Ксюха, я

Дисклаймер касательно фото: они часто не соответствуют предложениям в тексте. Мы просто шли и фотались, не задумываясь о статьях в Риске :) Спасибо :)