Поделки шизофреника. Правдивая история.

Ранним утром дома запел телефон. С трудом найдя его, я увидел, что звонит мой добрый друг, турист–водник, из далёкого приволжского городка.
- Я слышал, ты на Алтай собираешься, - без приветствия заорал он.
- Возьми с собой нашего парня, отличный водник, мой ученик, изобретатель-рационализатор, всю снарягу сам делает!
Такое заявление заставило меня насторожиться, но отказать другу я не мог, ведь один человек поход не испортит, подумал я. О, как я заблуждался!
Сели в поезд. Разнообразие поездке придавал красный полиэтиленовый каяк «Харрикейн» одного из участников, ловко засунутый с улицы в окно и замаскированный на верхней полке. Каяк растопырился поперёк вагона, окно при этом не закрывалось. Денис спал с каяком в обнимку, эротично обхватив его руками и ногами.
Через несколько дней в наш поезд, остановившийся в Казани, ввалился человек в брезентовой штормовке со странной формы рюкзаком за спиной. Сели разговаривать.
- Где вёсла твои, дружок? - ненавязчиво поинтересовался я.
- А вот!, - и он достал из рюкзака титановую лопасть размером со снеговую лопату.
- Это каска! – из рюкзака появился пенопластовый шар с вырезом для головы.
- И рюкзак у меня непростой! Вот смотрите – снизу можно приделать колёсики и катить его, как тележку за ручку, нельзя катить – несу за спиной на лямках. Стопора снять – и раскладной стол со стулом! Вот так сложить – сиденье для катамарана! Это – встроенная кофеварка, работает на водке! Клапан рюкзака – спасжилет!
Тупо осмотрев поделки, я завалился спать, но заснуть не смог: - Параноик какой-то - точил душу червь сомнения! А поезд всё шёл и шёл на восток!
Прибытие. Вокзал. Суета.«Шишига», набитая людьми и барахлом. Долгая дорога. Конец асфальта, перевал и всё, дальше – пешка, сорок километров. Денег нет, лошадей – только одна. Она мирно жевала траву, когда на неё навешивали кучу рюкзаков, а сверху приторочили каяк. Потом лошадь подняла голову и увидела у себя перед глазами нависающий длинный красный предмет. Бешено заржав, она стала носиться между деревьями, подгоняемая радостно лающими собаками. Каяк и рюкзаки скоро свалились и волочились за ней грязной кучей, а она остервенело лягала всё это задними копытами. Наконец, барахло заклинило между деревьями и лошадь вырвалась. Догнать её не смогли.. Идём сами. Несём каяк. Всё вверх, вверх и вверх. Через час ходьбы по камням у рюкзака Степана отваливаются колёсики, и он несёт его на спине. К вечеру многофункциональный рюкзак сбивает ему спину до крови и утром он не может его одеть. Помимо каяка, по очереди несём и Стёпкин рюкзак. К вечеру спины были сбиты у всех.
Ну вот и река, веселимся , собираем катамараны. На «четвёрку», где носовым ехал Стёпа, он прикрутил виде кресла рюкзак, сидеть он предполагал верхом, сделав для ступней специальные стремена. «Маньяк – самоубийца» - мелькнуло в голове у меня! Но не тут - то было! Со Стёпкой было сложно идти, табанить он не мог - весло отрывалось от черенка! При приближении к прижиму или камню, он переставал грести и ложился в середину катамарана, при этом он страшно мёрз, т.к. у него не было гидрокостюма и заменял он это двумя парами красных шерстяных носков, двумя шерстяными трико и двумя олимпийками. От холода, голова его сжалась, и пенопластовый шлем сползал ему на глаза, поэтому он ничего не видел. Было очень страшно.
На берегу он сразу разводил костёр и развешивал свои вещи на рогульках для просушки, в то время, как остальная команда ворочала катамараны, таскала рюкзаки и ставила палатки. Вечером подойти к костру было нельзя, т.к. на всех свободных местах сохли Стёпкины шмотки. Пару раз даже разводили отдельный костёр, чтобы посидеть, но Степану становилось скучно, и он приходил к нам, а потом и притаскивал свои причиндалы, т.к. за ними надо было следить, чтобы они не сгорели.
Но самое страшное – Степан учился играть на камузе. Так и запомнился этот поход – вонью мокрых носков, и заунывным дребезжанием жестяной пластинки камуза.
Прошло несколько дней. Неожиданно взорвалась встроенная в Стёпин рюкзак кофеварка, спалив нам тент на стоянке. Дурацкое сиденье на катамаране, сделанное из Стёпиного рюкзака, натёрло ему зад. Он мазал его жиром из банок тушёнки, и в свете костра напоминал грустного павиана с голой и мозолистой жопой.
Мы почти притерпелись ко всему. Наступил мой день рождения. Хорошо, когда день рождения в августе, всегда отмечаешь его с хорошими друзьями, в красивом месте, т.е. в походе. Объявил днёвку, сконстролили баню. Я затеял плов. Посидели хорошо, жахнули, попарились, поели, поорали громких песен. Счастье!
Хмурым утром я рано проснулся. Вытащил флягу со спиртом, развёл его и положил разведёнку остывать в ледяную речку. Обнаружил пол котла плова, погрел его на костре. Когда стал накладывать, заметил, что в глубине котла плов стал приобретать розоватый оттенок. Порадовался за друзей, что добавили в мой нехитрый плов всяких специй. Но чем глубже я закапывался в котёл, тем краснее становился рис! На дне котла я обнаружил красный Стёпкин шерстяной носок! Воровато оглянувшись, бросил его в костёр, носок стал разгораться, заполняя окрестности вонючим шерстяным дымком.
Когда, пробуждённые странным запахом, мои товарищи вылезли из палаток, я уже шёл к реке за водой для чая. Вернувшись к костру, я с ужасом обнаружил команду, за обе щёки уплетающую плов. Я онемел. У меня не было слов. Молча развернувшись, двинулся обратно к реке за бутылкой. День рождения надо было продолжать….