Валерий Колесников: Cудьба

Хочется хороших рассказов. Отрывок из книги "Бог приходит сам"
Предисловие
Оглянитесь вокруг. Вспомните тех, с кем вы учились в школе, хулиганили во дворе, поступали в институт, занимались в одной спортивной секции… Как вас тогда называли те, кто был старше, ваши родители и преподаватели? Кем были и кем стали вы и ваши сверстники? Почему я задаю вам эти
вопросы? Дело в том, что, пожалуй, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда начинаешь мыслить в масштабе всего своего поколения, начинаешь задумываться, кем же были мы для этого времени, страны, общества. И вроде есть уже определенная зрелость, и набрана статистика, и пройдены
некоторые уроки. Порой горькие…


Социологи подсчитали, что, по статистике, в поколении к сорока годам в живых остается только половина мужчин. В моем поколении такая картина сложилась к тридцати… Нас называли потерянным поколением, именно на нас пришлось время полного упадка советской идеологии. Закрывались спортивные секции, исчезали кажущиеся сейчас такими смешными комсомол, НВП, пионерия. И как апофеоз этого всего,
одновременно с нашим выходом во взрослую жизнь сломалась гигантская машина под названием Советский Союз. Но именно наше поколение, жаждя романтики, поступало на штурманские факультеты, создавая там ажиотаж. Именно наше поколение будет штурмовать Грозный, исправляя своей кровью ошибки бездарных правителей. И наше поколение придет в альпинизм тогда, когда и альпинизма-то в стране
почти не останется. Один из известных в альпинистском мире людей сказал, что не встречал в альпинизме романтиков и мистиков, а только циников и скептиков. Позволю себе не согласиться, видел я и тех и других, но в нашем повествовании это будет романтизм человека, слышавшего, как свистят пули, и мистицизм видевшего смерть.

Рисунок Александра Иванова

Саня
Он открыл глаза, вернее, глаза сами открылись за несколько минут до звонка будильника. Его кровать стояла прислоненной к оргалитовой тыльной стороне шкафа, который играл роль перегородки в его комнате. Вдоль стенки шкафа был натянут репшнур, на котором гроздьями было развешано снаряжение. В деревянной рамке висела фотография Ушбы.
– Тренироваться! – пронеслась возбужденная мысль. Эта гора восхищала его.
– Тренироваться! И наступит момент, когда я буду стоять на вершине своей мечты!
Он встал, налил себе чаю, положил в чашку брусничного варенья. Прихлебывая из чашки, подошел к столу, заваленному чертежами альпинистского снаряжения, зубастыми стальными заготовками ледовых молотков, книгами с описаниями маршрутов. Взял в руки клюв молотка.
– Надо попробовать другую схему крепления, – подумал, прищурясь одним глазом.
Вечером, перед тренировкой, надо было заехать в турклуб на улицу Желябова, продать пару свежеизготовленных молотков. Он выглянул в окно, выходящее в гавань. Слякотная питерская зима… Оделся и, взяв поводок, отправился выгуливать своего ньюфаундленда.

Знакомство
Это был теперь уже далекий 1991 год. В тот год, провалив физику на экзаменах в институт, я встал перед проблемой поиска работы. С работой тогда было туго, но мне повезло – я устроился на Ленинградскую экспериментальную судоверфь. Напомню, это было единственное в стране предприятие, выпускавшее альпинистское снаряжение. Вот к нему-то поближе я и стремился. С корыстными, как вы можете догадаться, целями. И вот однажды, стоя у станка, я заметил постороннего еловека, одетого в яркую пуховку и вэцээспээсовские вибрамы (все, наверное, знают таких фанатов, которые ходят по городу в той же одежде, что и в горы). «Альпинист, наверное», – подумал я. Тем временем этот человек, не моргнув глазом,
остановил галтовочный барабан, высыпал из него свежеизготовленные титановые скальные крючья, набил ими свой рюкзак и спокойно удалился. Мой мастер рассказывал мне, что за хищение социалистической собственности полагался расстрел, и до этого момента я в это верил. В тот день меня отпустили с работы раньше, чем обычно, и, подходя к остановке троллейбуса, я снова увидел его – человека в пуховке и вибрамах. Мы познакомились. Его звали Александр Черников. Через несколько минут мы уже ехали
к нему в гости пить чай. По дороге он что-то увлеченно рассказывал про сменные клювы к молоткам и правильную заточку ледового инструмента.

Война
Наше первое знакомство окажется недолгим. Возможно, я никогда больше не вспомнил бы об этом незначительном эпизоде. Судьба раскидает нас по стране и, проведя извилистыми, одной ей постижимыми путями, снова сведет нас в одно и то же время в одно и то же место. Мы будем рядом,
не зная об этом. В городе Грозном во время первого штурма…
Тогда во всей этой неразберихе как-то так получилось, что его, радиста из передвижного железнодорожного штаба, перекинули на самый передок, в группу корректировщиков огня, где на тот момент погибли все радисты. В его обязанности входило выдвигаться на передовую и с крыш доминирующих
по высоте зданий вести корректировку огня нашей артиллерии. В тот день их группа вела корректировку с крыши местной школы, как вдруг один из автоматчиков, прикрывавших радистов, вскрикнул: «Смотри!!!» Все резко обернулись и увидели, как из соседнего здания цепочкой в школу быстро перебегают
боевики, занимая первый этаж.
– Быстро! Уходим! – Наши пацаны, неуклюже передвигаясь в бронежилетах, кинулись к выходу на чердак.
– Поздно! – Снизу уже полоснули очередью.
Секундное замешательство. Страх в глазах товарищей. Все видели изуродованные трупы пленных. Иллюзий никто не питал. Мозг работал на бешеных оборотах.
– В другое крыло! Быстро! – Две гранаты вниз – и бегом на крышу. Лишь бы успеть…
Успели! Вот он, первый этаж. Скорей на улицу, туда, где через пару дворов стоит на случай внезапного отхода, не заглушая двигателя, БТР.
Сашка выбежал первым, сел за дерево, приготовился прикрывать своих.
– Ну где же они, почему так медленно?! – Секунды мучительно тянулись. Вдруг спину пронзила внезапная боль, как будто в поясницу воткнули лом: пуля калибра 7,62 вошла в тело сзади сбоку наискосок в месте, не защищенном бронежилетом. Свет погас…
Парни выбежали из школы буквально через секунду. Тело Сашки лежало в нелепой позе в луже крови.
– Брось его, он мертвый, сейчас всех повалят, бежим!
– БТР недалеко, давай дотащим, хоть тело родным вернем!
Тупыми штык-ножами они бросились срезать лямки бронежилета. Человеческое тело без сознания тяжело неимоверно, и в это тело сознание на секунду вернулось – его тащили за ноги через двор, по грязи. Голова больно билась о битый кирпич и развороченный взрывами снарядов асфальт.
Свет снова погас…
Гребя всеми восемью колесами, БТР несся по улицам Грозного. Вдогонку веером неслись трассера и выстрелы из гранатомета. Все мимо. Вырвались! Свои уже совсем рядом. Тусклый луч возвращающегося сознания выхватил полумрак салона. Саня лежал на полу. Ничто уже не имело значения. И тут внезапно взрыв! Подъезжая к нашему блок-посту, БТР подорвался на фугасе. Взрывной волной оторвало одно колесо, Сашку подбросило и ударило лицом о потолок, выбив через один несколько зубов.
К своим вкатились на последнем издыхании. Контуженные взрывом, парни выбирались из бэтээра. Добрались...
– Убитые, раненые есть?
– Там в бэтээре радист… Тело заберите…
– Ребята, он дышит!!!
Белый потолок… Непривычно яркий свет… Сухая одежда…
– Где я?
– В госпитале, лежи, тебе нельзя двигаться.

Возвращение к горам

В чистом поле, в чистом поле
Я к ромашке прикоснусь,
Я не думал и не верил,
Что опять сюда вернусь…
Юрий Слатов

Маленький южный городок на Кавказе. Автобус делает остановку на рынке. Автобус везет счастливых молодых людей, они едут в горы на альпинистские сборы. Ребята и девчата весело высыпают на улицу – покупать мороженое, дыни, арбузы. И лишь один человек не спешит выходить.
Волны воспоминаний накатывают, страх поднимается из глубин души. Кажется, будто на лице у тебя крупными буквами написано «ВРАГ» и все эти доброжелательные торговцы дынями сразу все про тебя поймут и достанут из-под прилавков давно припасенные для неверных автоматы. Скорей наверх!
К таким забытым, но родным скалам и ледникам! Которые, кажется, не предадут никогда.
Удивительно, но после всего пережитого, после всего увиденного, после всех этих ранений, госпиталей он все-таки вернулся в горы.


Кажется, мы где-то уже виделись
Скрипит под ногами свежий снег, тропинка круто уходит вниз, туда, где на дне большого оврага течет река Саблинка. Здесь зимой на отвесных склонах оврага намерзают отличные ледовые каскады – прекрасное место для тренировки техники передвижения по льду. Встречаем пару: парень и девушка. Он что-то увлеченно рассказывает про сменные клювы к молоткам и правильную заточку инструмента. Где-то я это
уже слышал…
– Слушай, а ты на Васильевском острове никогда не жил? – интересуюсь я.
– Жил, – отвечает он.
Все начинает складываться. Вглядываюсь: повзрослевшее лицо, ссутулившиеся плечи, короткая стрижка.
– А мы с тобой уже лет восемь как знакомы, только волосы у тебя были длинные, – говорю я ему.
– Прости, – отвечает. – Я после армии многого не помню.

Соло
Прекрасные виды открываются с крыльца коттеджа начспаса в альплагере «Безенги». Начспас выходит на крыльцо, потягивается, смотрит в подзорную трубу, установленную на треногу. Труба развернута в сторону ледовой стены Уллу- Ауза.
– Солист уверенно поднимается по стене, – стараясь изобразить беспристрастность, комментирует он. Там, на белой ледяной стене, упрямо двигается вверх маленькая черная точка. Эта точка – Александр Черников, совершающий соло-вос хождение на вершину Уллу-Ауз. Что чувствует человек, в одиночку идущий по непростому маршруту? Я не знаю. Может быть, страх? Желание отказаться, желание вопреки всему совершить это? Может быть, надежду, которая то угасает, то вновь разгорается… Может
быть, радость от совершенного, если, конечно, остаются силы радоваться.

Просто жизнь
Голливудские боевики всегда заканчиваются хеппи-эндом. Главный герой, пройдя огонь, воду, разгромив всех врагов, возвращается домой и обнимает свою подругу. А мне всегда было интересно, что же с ними будет происходить дальше. Ведь реальная жизнь не заканчивается на возвращении из ада. Так и у нашего героя потом будет просто жизнь со своей рутиной и радостью. Будет свадьба, будут поездки в горы и интересные восхождения, сложности на работе, призовые места на чемпионате Питера по альпинизму, поиски самого себя, планы и амбициозные цели.
Мы спорили, ругались, пару раз даже дрались, но все равно продолжали общаться, ведь нас объединяла общая страсть – горы.

3 августа 2004 года Александр Черников, пройдя Восточную стену Северной Ушбы
в связке с Олегом Шмаковым и Костей Дмитриевым, бесследно пропадет со всей командой в районе вершины. Две поисковых экспедиции не дадут никаких результатов…

Валерий Колесников, 2012