Казбек-2013 (неоконченный рассказ)
Мы приехали в Казбеги летом в 2013 году. В Дарьяльском ущелье было очень свежо и красиво, на правом (орографически) берегу реки устремлялись вверх коричневые скалы, освещённые вечерним солнцем.
Таксист, который привёз нас в Казбеги, тут же перевёл нас на другую машину, водитель которой привез нас к нашей первой хозяйке. Мы поняли, что, видимо, оказались первыми её постояльцами, так как к приёму жильцов она была не очень готова: в бытовом плане у неё не было проработано схемы, потому она импровизировала, но не всегда удачно, дело даже не в языковом барьере. Она импровизировала так, что это стало задевать ощущение её личного пространства. Потому под конец нашего пребывания у неё радушие сменилось холодностью. Но до этого "конца" с момента нашего приезда в Степанцминду прошло, если не ошибаюсь, 8 дней. Первые три дня мы искали другое жильё, так как бабушке было холодно оставаться в каменном неотапливаемом доме, но ничего толкового не подыскали, кроме того она сама в итоге решила остаться.
За это время мы несколько рез ходили на монастырь, находящийся на холме противоположного берега - местная достопримечательность. И бабушка поднималась вместе с нами, но правда не всегда. Если не ошибаюсь, 14 июля мы с отцом дошли до перевала, с которого уже можно было видеть метеостанцию, ледник и Казбек, но из-за облаков мы могли видеть только клочки панорамы, она, тем не менее, была великолепна своей величественностью.
Спустя дней пять с момента нашего прибытия в Казбеги, в очередной раз поднимаясь домой мы познакомились с ювелиром. Он оказался довольно интересным человеком, рассказывал интересные истории о своей молодости, учёбе в РСФСР, ювелирном деле, о "шедеврах" Церетели в Грузии в сатирической форме, о том, как всегда, смотря на Казбек, хотел взойти на него, но в силу своего теперешнего состояния здоровья считает это невозможным. В одной части его дома кто-то из его детей сделал ремонт для сдачи приезжим. Потому, когда перед нашим со Стасом "уходом в горы" наша хозяйка внезапно заявила, что плата, которую она сначала объявила, была за одного человека, а не за помещение, что такая же плата (как за троих) будет и когда бабушка останется одна, мы направились спросить нашего знакомого ювелира, можно ли снять у него номер, кстати, неплохо отделанный, за исключением несколько темноватой окраски стен. Но его супруга, отзвонившись своей дочери, сказала, что номер уже кем-то забронирован. Мы немного поискали другое место и остановились на домике, в котором нам предложили снять для бабушки тёплую симпатичную комнату.
Решив, что теперь все улажено, на следующее утро мы взвесили рюкзаки (мой 22 кг, у Стаса 27, вроде), новая хозяйка к тому времени вызвала машину, и мы поехали к монастырю, откуда начинался наш путь. Там, ещё не успев начать подъём на метеостанцию, мы познакомились с человеком из Москвы, который в компании своего приятеля и гида совершал радиалку до перевала, куда и мы дошли несколько дней назад. Он, рассказав нам о своих ночёвках на седле Эльбруса в количестве 5 раз, вызвал у нас уважение. Потому, когда он, узнав о весе наших рюкзаков, посоветовал нам брать лошадь, мы всерьёз задумались над этим, мы и сами, протащив их метров 150, об этом подумали. Немного пообщавшись с нами, человек из Москвы со своим приятелем и гидом пошли вниз, в Степанцминду, а мы остались сидеть и думать о лошади.
Через некоторое время, по тропинке, на которой мы сидели, стала спускаться лошадь с людьми. Мы поймали её хозяина (имя созвучно биологическим видом питомца), который сказал, что ледник уже раскис и сейчас (первый час, где-то) он уже не пойдёт, но завтра с утра мы можем призвать его с лошадью, и он последует за нами до метеостанции, а вернее мы за ним (как выяснилось на практике). Мы решили ждать завтра, потом вдруг неожиданно поняли, что у нас с собой очень мало еды, и я пошла в Степанцминду.
1 кг яблок, бананы, персики, 2 кг фундука, который мы будем колоть кайлом ледорубов на метео (и который там так и остался на кухне, причем не тронутый, наверное, до сих пор), прочие орехи, ещё что-то. Так было набрано ещё 10 кг. Под конец на пяточке, где располагались «магазины», я встретила бабушку. Она очень удивилась, увидев меня там, мы пошли домой. И тут раскрылась вся недалёкость новой хозяйки: блефуя тем, что к ней вот-вот в нашу комнату заедут постояльцы, она потребовала переселиться в общий коридор, где ещё стояло 8 коек. Я поняла, что надо оттуда убираться. Наш знакомый ювелир согласился принять бабушку в свой номер, который оказался незаселённым.
Переселившись в последний раз, взяв всё необходимое я, похожая на Квазимодо (из-за рюкзакообразованного горба под чёрным дождевиком), под покровом отуманенного (в прямом смысле) дождя, побрела на монастырь. Очень хотелось посидеть на тропе, дойти помогали мысли о том, что за мной гонятся агенты ФБР, которые давно охотятся на меня. При видимости 20 метров на площадке около 1 квадратного километра я искала наш «лагерь» по памяти, так как от пьяных русских или хохлов (я не поняла) ничего добиться об одинокой палатке мне не удалось. Искала недолго, она всё-таки была на начале тропинки, ведущей на метеостанцию.
Наутро мы проснулись от турецких песен и танцев – десант из 30 человек высадился из машины недалеко от нас и плясал с рюкзаками и турецкими флажками на камеру, снимавшую их (для спонсоров, видимо), напевая свои песенки. Наш конюх начал писать СМСки, в которых не выражал желания идти в туман на метеостанцию (да, несмотря не наши ожидания к утру он не рассеялся). В итоге, поняв из переписки, что если снова накормит нас «завтраком» то останется без дохода, он пришёл. Мы погрузили рюкзаки на лошадь и пошли. С первых мгновений он оказался лучшим ходоком, нежели мы. Через некоторое время я вырвалась вперёд, но продержалась так не более часа, а спустя полтора и вовсе стала подыхать. Часа через 2 мы дошли до перевала, с которого открывался вид на метеостанцию.
Не делая привала, мы пошли дальше, постепенно приближаясь к переправе через речку. Когда мы подошли туда, меня уже немного пошатывало, но переправились мы нормально. После, за переодеванием кроссовок на «Скарпы» наш конюх стал окончательно отдаляться от нас. До ледника мы нагнали турок, а потом и его, взяли снаряжение для перехода через ледник и окончательно отпустили его на метеостанцию.
При подходе к языку ледника мы увидели двух полячек, пытавшихся залезть на него прямо по небольшому мостику. Мы предупредили их, что они могут провалиться, они вроде поверили. Одев кошки, присоединились к нам. На леднике, между тем, стоял туман, видимость колебалась от 100 до 400 метров. Примерно подозревая размеры ледника, и зная, что нужно держаться середины, мы преодолели первый «взлёт» и стали подумывать сворачивать вправо. В итоге мы отказались от этой идеи, мотивируя это тем, что на снимке с нашей радиалки на перевал, с которого открывается вид на метеостанцию, метео находится дальше тех стен, которые мелькали в клочках тумана справа от нас. Мы прошли ещё один «взлёт». Тут мы начали конкретно хотеть свернуть направо. Особенно полячки. Искали дорогу как угодно, по любым свидетельствам присутствия здесь людей. В итоге Стас, пройдя ещё дальше, нашёл бешеное количество человеческих следов на снежку, мы вышли направо после третьего «взлёта». Там начиналась тропа.
Встретив кого-то, кто разумел по-русски, мы окончательно убедились, что на верном пути. Минут через 40 мы уже были на метеостанции.
Довольно красивое, на мой взгляд, величественное сооружение, всё же выглядело несколько потерянно на фоне открывшийся стены Орцвери и других вершин.
Мы подошли к зданию, вокруг оно было усеяно палатками. В сравнении с нашими данными цена за место была дороже на 3 лари. Мы стали осматриваться, в нетерпении увидеть нашу лошадь и конюха. Белорусы, укрывавшиеся под сводом арки архитектурного сооружения и что-то там обсуждавшие, указали нам на нашу лошадь с жеребёнком (который, кстати, всё это время плёлся с лошадью и отставал не хуже меня, чем хорошо грел моё самолюбие (тем, что я отстаю не одна)), а про конюха сказали, что он пошел внутрь. Мы зашли: наши рюкзаки были выгружены в холле, рядом висел весёлый плакат со снежным человеком.
Далее мы как-то оказались в весёлом интернациональном (все понимали друг друга как могли, но не только поэтому) сердце метеостанции: штабе главного на метеостанции. Зайдя обсудить тему оплаты ночлега, мы остались на душевное чаепитие (впоследствии и не только, но не для меня). Было довольно темно и прохладно, но не в плане атмосферы. Вокруг небольшого столика, до отвала заваленного всевозможными яствами (килька на сковородке, которая без водки была немножко небезопасна - прим.ред.), на скамьях умещалось около 12 человек. Там же сидел и ел наш конюх. Они что-то шумно обсуждали, я, несколько ошарашенная происходящим, сразу не поняла что. Нас усадили (мы втиснулись) за стол, и все стали знакомиться.
===
Второй части истории почти не будет, но будут фотки, много фоток и о восхождении (увы, по программе "7 седловин").
N(тб)=N(ш)*exp(-Ia/RT), где Т - температура приготовления шашлыка, Ia - потенциал антисанитарии, R - универсальная кондитерская постоянная, величины N обезразмерены.
Я опустил статвеса, определяемые через количество выпитой водки, играющей роль как акклиматизанта, так и дезсредства. Поскольку автор - пятнадцатилетняя девочка.
Вы же текст не читали, поэтому не заметили там одного весьма полезного совета. Как зайти на метео в тумане. Если вы способны зайти туда в тумане, чувствуя обонянием аромат шашлыков и туалетной бумаги, тогда ваша низкая оценка становится понятной.