Идти в неизвестное.
Из серии "Записки альпинистского врача" Foto K.Minaichenko
Посвящается Эльчибекову Вадиму Ашотовичу, нашему тренеру и старшему брату для нас всех.
"Ты понимаешь, он сейчас уйдёт," " Но он ещё слаб, еле выжил после Муз-Джилги", "Я знаю его уже пятнадцать лет, он настырный, он уползёт, чтобы там сдохнуть. Вон, его снаряж в его рюкзаке, подогнан и новёхонек. После того, что он сделал с питерцами, никто ему не сможет ни в чём
отказать, и, боюсь, он уйдёт или с хохлами, они с ним утренюю гимнастику делали, я сам видел, или с Хрищатым, тот с ним или в футбол, или бешеную гоняет, или с Лёней Трощиненко на Корженеву. Его надо просто раскулачить. У тебя, я вижу, анорак разорван. Забери у него всё, оставь его голым, только кошки оставь, за них убьёт, это Ванды подарок."
Этот диалог происходил между Ашотом и Валеркой, а рюкзак был Айболита. И, когда Айболит вернулся в шатёр, назад, то нашёл свой рюкзак разорённым, а Валерку, одетого в его, новенькие, Айболитовские шмотки. Возле рюкзака он нашёл разорванный Валеркин анорак, и остальное, грязное и порванное его барахло...
Он поймал Валерку в тамбуре шатра, схватил того за ворот своего собственного анорака и в тихом бешенстве начал трясти маленького Валерку. "Ты кем себя уже вообразил - Месснером, Тенцингом, Студениным, может, Хрищатым? Вчера отказался убирать своё собственное дерьмо возле шатра, мы с Бойцом убирали, сегодня меня обобрал, я тебе что, не дал бы, если бы попросил?" Валерка не отвечал, он опустил глаза и молча ждал, когда Айболит выпустит свой пар...
И потом, на следующий день, когда команда, по обычаю выстроилась перед уходом, Валерка бросился к Айболиту, как будто чувствовал, что не вернётся - "Прости, Док, чист я перед тобой", Айболит поймал Ашотовский взгляд и всё понял. Поседевший и стареющий Тигр ещё был полон сил и достигал своей цели всегда, и если надо, подминал под себя и мораль, и закон...
Он хорошо помнил, как однажды Ашот, спасая ему жизнь, одной рукой тормозя двухсоткилограммовые сани с тремя, впрягшимися в них парнями, другой рукой выдернул его из-под саней, острый полоз которых должен был пройти ему как раз по височной части черепа, поднял Айболита и отбросил, как щенка в сторону той уже далёкой зимой, под Кызыл- Агыном. И Айболит слышал в зто время треск разрывавшихся тканей Ашотовского живота, а потом, при осмотре, вечером он обнаружил у Ашота грыжу белой линии, размером с кулак подростка, а теперь Ашот, решив, что спасает Айболита вторично, оставил его без штанов и без единого шанса выйти наверх...
"Придётся платить по счетам" - Айболит решил оставить зимние семитысячники на потом, как оставлял многое на потом в своей нелёгкой альпинистской карьере...
"Давай, Валера, возвращайся, всё нормально" - они обнялись - "отдаю тебе всё с легкой душой"
И на следующее утро, когда Айблит вышел из шатра, небо было подёрнуто лёгкой дымкой, сквозь которую неярко светило зимнее, не греющее солнце, освещавшее холмики, на которых располагались тёплые шатры экспедиций, а вокруг этого островка медленно, со скоростью один метр в год, протекали мощные и огромные, налезающие друг на друга, скручивающиеся, серые пласты льда, хранилища холода и воды. Южнее и ближе к востоку был виден Большой Барьер Памирского Фирнового плато, а на гребне пика 7495 развевались гигантские снежные флаги, а на холмиках островка уже устанавливались подзорные трубы, направленные на ребро Бородкина и далее...
Всё шло своим чередом. Команды шли наверх, вниз возвращались редкие заболевшие, и когда было нужно, Айболит охотно помогал Эдуарду Липеню - врачу сборной, самому опытному и самому старшему из всех врачей, населявших сейчас базовый лагерь...
Всё пошло не так на спуске. На высоте7300 у предпоследней связки - Валерки и Коли заклинило верёвку и Валерка, спускавшийся первым, резко выдёргивая верёвку, сам опрокинулся на спину и сдёрнул Колю, который упав ничком, умер сразу. Айболит в трубу видел Колино неподвижное тело, а ниже барахтавшегося на снегу Валерку. Потом Валерка упал навзнич, немного проехал на спине и остался без движения. Замыкающая связка Першина и Антипина подошла к Валерке уже спустя почти час. Валерка продолжал дышать, но был без сознания. Уносить его с собой сил и возможности не было и парни просто сидели рядом и не могли от него, от живого, уйти...
В наступившей темноте все, кто был на базе, собрались у рации. Постоянная связь с группами не приносила ничего нового. Валерка без сознания, дышит. "Как сами?" " Да сами еле живы" Айболит слышал отчётливый голос Першина. Чёрный и страшный Ашот просил радиста передать им, чтобы уходили и Валерку чтобы оставили. Айболит пристально глядел ему в глаза. "Ну что смотришь, сейчас будет труп налезать на труп, их пойдут спасать и будут трупы ещё, и этого Домино нельзя допустить. И пусть меня или проклянут, или убьют потом, но им надо уходить". Айболит не мог оторвать свой взгляд - "Ну ты же знаешь, что этот приказ никто выполнять не будет". Ашот молчал, только махнул кистью руки в знак согласия, и когда Валерка умер, Першин и Антипин уже мало чем отличались от него. Ашот опять был прав, и сама, истощённая до предела группа встречи еле привела их на бивуак...
И эта шокирующая беда тяжёлым асфальтовым катком прошлась по всем тем, кто был сейчас на горе и по всему базовому лагерю, не оставив в стороне ни одного человека, украв смех и веру в лучшее, ударив по чувствам и душам, разломав их, как бывало, под чудовищным давлением, на ледопадах пласты льда начинали налезать друг на друга, вставать вертикально и скручиваться в исполинские спирали. И, как пласты этого пакового и древнего льда, логика мышления дала массу глубоких трещин, скрутив в спираль и разорвав мыслительные процессы, и уже не было ни у кого трезвой оценки случившегося, а те, кто думали, что они остались с ясным умом, ошибались тоже...
Началось с того, что Реботяга-Рыжий отказался вести свою команду вниз в этот день, хотя люди и могли спокойно спуститься, затем Шопен, у которого посинели передние половины обеих ступней и были холодными, но он ими управлял, обещая Липеню и Айболиту не давать их резать, в первый же день своего приезда в Питер лёг под нож, а Бел, по непонятным причинам отказывался показывать свои ступни, хотя никакого секрета это не представило. Тут же, по приходу Работяги- Рыжего и его команды, Путрин, не дав им привести себя в порядок, устроил им погромный разбор, как в учебном альплагере , после тройки, и когда Работяга, только что вышедший из ада, послал его коротко, но очень далеко, тот вспылил и сообщил Работяге с гордостью, что делал Победу. "Летом?" - спросил его с издёвкой Работяга-Рыжий, "Какая разница?" "Большая" и перестал с ним спорить вообще. А Коля Чёрный, видя состояние Айболита, собщил ему, что Путрина у них больше в экспедициях не будет...
Наконец, свою долю в этот сумасшедший дом добавил Гурий, предложив Ашоту услуги своей, питерской команды для снятия тел Валерки и Коли с горы, хотя эти люди только что пришли из такого же ада, что и все остальные, и тоже были не в лучшем состоянии, и, по глубокому убеждению Айболита, на своей шкуре испытавшего, что такое высотная зима, надо было просто радоваться, что пришли они живые...
И впечатление было такое, что Гурий, собираясь послать людей на явную гибель, совершенно не представлял, что творится наверху, там, зимой, и что такое совершила его собственная команда...
Затем Ашот, ещё не оправившийся после потрясения, заговорил о том, что Валеркиной семье нужно сказать, что смерть его наступила сразу, и с этим почему-то был согласен и Ляба и Айболит, а Липень, по просьбе Айболита, из гуманных соображений, согласился дать это в посмертном заключении...
Отголоски всего этого безумия и несостыковок конечно, как плохой телефон, дошли до семьи, и они подогреваемые завистниками Ашота, были враждебно настроены и уже не верили никому.
По приезду в Ташкент Ашот, безуспешно пытаясь добыть свидетельства о смерти, позвонил Айболиту спустя месяц и, сказав, что уже нет сил, попросил Айболита поездить с ним и первое, что они сделали, заехали в общежитие, где был прописан Коля, и попросили справку у комендантши, что тот здесь жил. Справку требовали в какой-то инстанции для оформления свидетельства о смерти. Получив категорический отказ, Ашот обречённо смотрел на Айболита.
"Отдай мне паспорта, езжай домой. Я всё сделаю. Почему ты мне сразу ничего не сказал?". На следующей неделе, методично обивая пороги минздрава и горздрава, он, наконец, получил чистые бланки свидетельств и поехал за печатью в морг своей же больницы...
Морг располагался в глубине двора, и был прикрыт широким плакатом, где ранее красовался пятизвёздочный Брежнев, а теперь Горбачёв, и почему-то без родимого пятна...
Было уже три часа пополудни, вскрытия были закончены и завморгом, молодой и толстый великан, Алёша Попович сидел за обеденным столом во главе своей дружной и весёлой шайки. Айболита, как основного поставщика трупов, эти разбойники прекрасно знали, подвинули стул и налили спиртику...
Уже в кабинете у Алёши, когда Айболит посвятил того в запутанное дело получения свидетельств о смерти, тот смотрел на него, как на сумасшедшего...
" Когда мой сын оказался в критическом состоянии, я не пошёл министерство, я принёс его к профессионалу, к тебе. Я доктор мёртвых, я профессионал, почему ты не пришёл ко мне сразу?" "Но ведь ты сам всегда говорил- нету тела, нету дела". "Не для тебя, дорогой мой, не для тебя", улыбнулся Алёша Попович, сильным ударом ставя печати на бланках своей огромной ручищей...
Похоже, это повальное сумасшедствие, видимо, не обошло Айболита тоже...
Темнело, и на выходе, у фасада клиники, он тормознул такси, и по приезду к дому Ашота, попытался расплатиться. "Ну, что Вы, доктор, Вы лечили моего внука, я не могу с Вас брать денег" - заявил пожилой шофёр-узбек. " Он умер, но Вы давали ему свою кровь и наша семья этого не забыла."
Ашот сидел у себя в подвале и работал с фотографией пика 7495, помечая места гибели Валерки и Коли. Что-то измеряя и высчитывая, он готовил поисковую экспедицию на лето. Айболит вошёл, сел, молча выложил два свидетельства о смерти на стол. Ашот вытащил из шкафа бутылку Наполеона, наполнил две стопки. "Знаешь, ты тогда, после Муз-Джилги очень верно сказал, что зимой, на высоте, будут умирать быстрее и от незначительных причин. Ну, что такое просто упасть летом, а зимой это смерти подобно". Они выпили молча и не чокаясь. " Страшно идти в неизвестное, ещё страшнее кого-то туда посылать. Но люди всё-равно будут ходить зимой, и будут знать лучше нас, как всё это делать"...
Много позднее, Айболит всё-таки вспомнил этого малыша, внука пожилого таксиста. Двадцати дней от рожденья, сепсис, септический шок. Тогда, пятнадцать лет назад, никто ещё не знал, с чем всё это едят. Он подумал, что сейчас уже, обладая нынешними опытом и знаниями, он мог бы его вылечить.
Всё вроде похоже на спорт - подготовка, тренировки, разработка маршрута, теория горовосхождений, которая учит от простого к сложному, но это не спорт.
Наверное, это и не битва за что-то, где погибают, за что то.
И это не сверхиспытание своих сил, как иногда говорят. Это нечто большее..
Что это такое Борис?
Что значит знать или видеть такое и снова идти...
Спасать и не смочь спасти. Быть рядом, когда уходит навсегда кто только, что шёл наверх или вниз..
Так что же это такое - Горовосхождения?
Светлая память Вадим Ашотовичу. Светлая память всем, кто остался в горах..
И ещё хочу немного дополнить эпизод об этой жизни и о "послевосхождении"
Осенью. наверное того же года, был Чемпионат ЦС ДСО Труд или может какие другие соревнования на р.Или в Казахстане. Народу было очень много. Было тепло или даже жарко. Я с кем-то разминался на тёплой скале, пробовал совсем новые, невозможно зарубежные скальные туфли. Я чуть ли не пыль с них сдувал. Передали мне их почти тайно из Франции, фирмы знаменитого скалолаза Патрика Эдленжера.
И вот подсаживается рядом Валера Першин из Свердловска, поздоровались,знакомы мы и соперничали давно, поговорили о погоде. Он говорит, дай пролезть на соревнованиях туфли. Я смотрю на него он ведь, наверное, ростом на две головы выше меня, нога 43. А он же видит , что я еле-еле надеваю их на свой 41-малый размер. Молча даю ему, он дачинает раззуваться, и так спокойно говорит, да мне один "скальник" нужен.Мне же подкоротили пальцы, что-бы твой скальник налез.Отдал я ему всё до вечера. Пролез он на тех соревнованиях здорово, в одном "французском скальнике", на второй ноге был "узбекский скальник-галош". Так было.
Только так я и узнал, что и он был на том зимнем восхождении, о котором ты пишешь. И о том, как это было.
Светлая память всем ушедшим....
Валера в Тандыкуле, 85 (слайд Олега Комарова)
Осенью 1980 в пике формы на ЦС Спартака по скалолазанию у меня прорезался гепатит, привезенный, видимо, с Фанских гор и я провел в общей сложности 3.5 месяца в больницах, выписался 31 декабря с весом в 64 кг при росте 178.
Так что нормальные сборы мне в 1981 году не светили и я подался в школу инструкторов, в Безенги, это было тем более разумно, что я туда ехал в составе целой команда спартаковских КМС-ов и ребята мне уверенно сказали - не беспокойся, мы тебя там не бросим, на руках носить будем!
Но пока мы добрались до Безенгов, эти обещания как-то забылись, и в лагере меня как болезного "списали" в отделение к второразрядникам. В этом отделении я и познакомился с Колей.
Все было неплохо в Школе, неплохо до первого выхода в Теплый Угол - я был в состоянии нести на себе килограммов 5 - микрорюкзак с пуховкой, пуховой ногой и ковриком - и это все. Забыл сказать, что остальные участники нашего отделения оказалось дамами... так что на все отделение единственным полноценным мужиком был Коля!
Я даже не помню обсуждалось это или нет - он просто взял в свой рюкзак все что не мог нести я, потом забрал все, что не смогли взять девчонки и пошел наверх! И с 5 кг, мне было непросто на подъеме, поэтому шел зацепившись глазами за Колин рюкзак и даже сейчас помню эту картину: огромный куль за которым его почти не было видно...
Коля опекал меня все 40 дней смены и делал это как-то очень естественно и просто, не предполагая какой-то особой благодарности за свою помощь.
Но я был очень благодарен, все время помнил его и был уверен, что мы еще встретимся в горах.
И мы встретились на поляне Москвина зимой 1986. Встретились на бегу в начале наших экспедиций - привет, рад видеть, ну ладно выкроим минуту посидим, выпьем, поговорим...
Но сначала мы были заняты нашими больными, потом начались выходы, они - на Коммунизма, мы на Корженеву... Потом 7 февраля, мы сходили на Гору, вернулись в обжитую пещеру, с недоумением прослушали вечернюю связь - никак не могли понять почему Гурий Александрович уперто допытывается сколько у нас раненных и обмороженных и никак не может понять, что все живы и здоровы и все замечательно.
Только когда спустились в лагерь узнали, что на Коммунизма погибли двое, а все живые - уже внизу.
Шатер ташкентцев стоял рядом с нашим "жилищем", полы палатки были распахнуты и Эльчибеков сидел в центре пустого пространства, почти обняв газовую каталитическую горелку. Уже почти зная ответ я спросил его - а где Коля, он показал на 2 едва различимые черные точки на далекой снежной подушке и сказал - там Коля...
Но из памяти вряд ли уйдут
Лица на фото в старых альбомах,
Радость и горечь встреч и разлук…
После таких историй жизнь воспринимается по-другому
Будем жить!
Спасибо Борис Исакович!
август 1990г. поляна Москвина, последняя поездка Вадима Ашотовича на Большой Памир.
То, что произошло на промерзшей лопате 7300 , – потрясение на всю оставшуюся жизнь, особенно для тех, кто был рядом с уходящим Валерой…
Тяжелейшая экспедиция самоотверженных людей, не щадящих себя.
«Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей»
Рассказать об этом так пронзительно, в душу, – не просто и дорогого стоит, Борис. Жму руки.
Большая Гора с ребра Буревестника, фото Владимира Сергеевича Машкова, по-моему он тоже участвовал в этой экспедиции в качестве тренера.
а сейчас я просто поминаю моих друзей Валерку и Колю.
Планирую опубликовать и рассказы Кэпа, у него они получаются не слабее чем прекрасные маршруты и эпопеи, о которых идет речь в этих рассказах. Нужно только согласовать с ним.
А можно ли по правилам Risk.ru перепечатывать статьи из сторонних изданий или книг ??
Во всем мире, если стоит знак авторского права на печатных изданиях (а он всегда стоит) или предупреждение в онлайн изданиях - только с разрешения автора и издателя.
Думаю, если б Кэп хотел, то давно здесь всё опубликовал - он жке когда-то был тут зарегистрирован. если не ошибаюсь.
Резюмирую кратко, всё, что есть в открытом информационном доступе -точно знаю про газеты, и т.п. Перепечатывать и публиковать можно, но с именем автора, А выдержки можно , например так- А вот Иванов пишет об этом случае так.."..!" далее ссылка на издание.
И самое главное, если первоисточник издан за деньги автора, или получен гонорар, то думаю о перепечатке материала стоит спрашивать у наследников , если нет возможности спросить автора. Думаю прочтёт и сие и Виктор Айзенберг.
Я про Бершова
Январь 2008года.
Помню Яновича.
Нас становится все меньше...
Ушел ещё один, один из тех, про которых говорится: "Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире прочнее гвоздей".
Ян был бойцом во всех отношениях, эмоциональным и яростным как в хорошем, так и в своих недостатках. Но в целом - Человек и Альпинист!
Мои глубокие соболезнования родным и друзьям, к коим отношу и себя.
Светлая память...
С уважением, Виктор Айзенберг
--------------------------
15 июля 2008года.
Светлая память Юрию Сергеевичу!
Большой печалью стала для меня весть о кончине Юры Яновича.
Замечательный был человек, хороший товарищ и выдающийся альпинист!
Он был для нас, тогда еще молодых пацанов, - не только инструктором, учителем, товарищем - он был кумиром!!!
В самые трудные моменты он, как бы невзначай, находил нужные слова, принимал единственно - правильное решение, и все это делал, как бы играючи, с неизменной доброй улыбкой.
Его оптимизм, трудолюбие, целеустремленность и, одновременно с этим, простота в общении, как магнит притягивали в альпинизм молодежь.
Мне выпало большое счастье ходить с ним по горам, учиться у него.
Так будем молиться о душе его и гордиться тем, что знали его и были рядом с ним..........
Александр Чилин.
Светлая память ребятам!
это Света Щур рук-ль детского клуба Пилигрим, живет в Янгиабаде , может у нее что то есть.
Но я не могу пользоваться Facebook. Если можно - я пришлю Вам в личку свою почту - отправьте ей.
Светлая память всем.
- Гурий - Гурий Александрович Чуновкин и Кэп - Олег Викторович Капитанов на похоронах Солонникова летом 2013 г.
- Шопен - Володя Шопин - там же
Reply |
Today, 8:07 AM
You
Боря, привет !
Прочла еще одно твоё воспоминание. Внутри все сжимается, сердце щемит от досады, что никому тогда и ничего невозможно было объяснить, никто ничего не хотел слышать.Ты прав, завистники дождались своего времени. Я не так уж много общалась с Эльчибековым, но мне понятно было, что это очень внимательный, заботливый, простой душевный человек, очень ранимый, но с потрясающим самообладанием. Очень часто ловила его снисходительную улыбку, когда мы, с умным видом копошились на биваке, чё-та спорили, сердились, смеялись. Он, как Бог с Олимпа, наблюдал за нами, может в душе даже посмеивался. Я -то пришла к нему уже взрослой "девушкой", и когда он спросил, сколько мне лет, услышав в ответ -35, обхватил свою голову руками и стал раскачиваться, наверно удивился, зачем такой старушке нужно быть в альпинизме.) Еще больше удивился,что почти все пацаны меня знают, а он и "корифеи" - нет. Думаю, что это он прозвал меня Славой Кпсс, я то к тому времени была "комунисткой". Они с Петровым Г.Б. часто прикалывались, что надо создать "ячейку", потому как нас уже трое партейцев.
Борь, спасибо тебе большое, что так тонко даешь прочувствовать, еще раз прожить ту нашу жизнь. Я тебе это говорю не как чувствительная тетенька, для меня жизнь в альпинизме стала может даже на ступеньку повыше обычной "гражданской" жизни.
Может, я слишком долго задержалась в альпинизме. А может потому, что уже год оторвана от своих участников. Издаля-то всё острее воспринимаешь.
Так вот поделилась с тобой, почувствовала себя на одной волне с твоими ощущениями. Когда была в Уз-е, много рассказывала своим участникам про былое. Здесь не с кем делиться, другая обстановка.
Да, за своих ребят спокойна, все делают правильно без меня там. Конечно, одной секции на всю республику очень мало. Ну в мечтах, а вдруг разовьются, размножатся. Поддерживаю в них энтузиазм, настраиваю на прогресс.
Но все уже будет по другому, чем было у нас.
Боря, привет !
Прочла еще одно твоё воспоминание. Внутри все сжимается, сердце щемит от досады, что никому тогда и ничего невозможно было объяснить, никто ничего не хотел слышать.Ты прав, завистники дождались своего времени. Я не так уж много общалась с Эльчибековым, но мне понятно было, что это очень внимательный, заботливый, простой душевный человек, очень ранимый, но с потрясающим самообладанием. Очень часто ловила его снисходительную улыбку, когда мы, с умным видом копошились на биваке, чё-та спорили, сердились, смеялись. Он, как Бог с Олимпа, наблюдал за нами, может в душе даже посмеивался. Я -то пришла к нему уже взрослой "девушкой", и когда он спросил, сколько мне лет, услышав в ответ -35, обхватил свою голову руками и стал раскачиваться, наверно удивился, зачем такой старушке нужно быть в альпинизме.) Еще больше удивился,что почти все пацаны меня знают, а он и "корифеи" - нет. Думаю, что это он прозвал меня Славой Кпсс, я то к тому времени была "комунисткой". Они с Петровым Г.Б. часто прикалывались, что надо создать "ячейку", потому как нас уже трое партейцев.
Борь, спасибо тебе большое, что так тонко даешь прочувствовать, еще раз прожить ту нашу жизнь. Я тебе это говорю не как чувствительная тетенька, для меня жизнь в альпинизме стала может даже на ступеньку повыше обычной "гражданской" жизни.
Может, я слишком долго задержалась в альпинизме. А может потому, что уже год оторвана от своих участников. Издаля-то всё острее воспринимаешь.
Так вот поделилась с тобой, почувствовала себя на одной волне с твоими ощущениями. Когда была в Уз-е, много рассказывала своим участникам про былое. Здесь не с кем делиться, другая обстановка.
Да, за своих ребят спокойна, все делают правильно без меня там. Конечно, одной секции на всю республику очень мало. Ну в мечтах, а вдруг разовьются, размножатся. Поддерживаю в них энтузиазм, настраиваю на прогресс.
Но все уже будет по другому, чем было у нас.
Мне передали подборку фотографий - прохождение Солонникова Южной стены. Там были эти фото - неподписанные. У автора снимков уже уточнить не могу - умер.
Правда, есть еще Володя Шопин и Слава Ведерников - я с ними обязательно переговорю, но позже.
Вроде на лед. Беляева падал тоже вертолет...у кого-то читал...
Фото вертушки на Бивачном где-то есть, поищу.
На нижнем фото точно не он.
Вот слайды 87г. Это на Бивачном.
А у верхнего - 25549.