Интервью с Андреем Лебедевым

"В Каракоруме мы прошли десятки километров, где никогда не ступала нога человека".

Андрей Лебедев - мастер спорта международного класса по горному туризму, неоднократный чемпион России, руководитель походов высшей категории сложности, совершивший множество походов в Центральной Азии на постсоветском пространстве и с китайской стороны.


- Андрей, у вас солидный опыт за плечами, сколько раз вам удавалось побеждать на чемпионатах страны?

В 1990-м году наш поход занял первое место в абсолютном классе на чемпионате Советского Союза. А чемпионами России мы становились в 1999, 2001, 2003, 2005, 2006, 2009, 2011 и 2012 годах. Получается, 9 раз.

- Объясните непосвящённым, чем отличается горный спортивный туризм от альпинизма?

Горный туризм – это преодоление пространства, это маршрут, который соединяет точку А и точку Б. В этом маршруте могут быть какие-то украшения в виде восхождений на вершины, какие-то препятствия, например, траверсы вершин вместо перевалов из одной долины в другую.

А альпинизм – это восхождение на вершину. По словам одного известного альпиниста, альпинизм – это преодоление высоты. Правда сейчас эта формула немного устарела. Сейчас в альпинизме существует много классов. Есть класс технический: альпинисты увлекаются восхождением на сложные стены, и это не преодоление высоты. Для них гораздо более интересно пройти отвесную сложную вершину высотой 4500, к примеру, чем залезть на восьмитысячник. А на высоких вершинах туристы и альпинисты почти не различимы. Потому что когда речь идёт о восхождении на семи-восьмитысячники, то всё уже становится очень похожим.

Сейчас в альпинизме более котируются технически сложные восхождения, чем высотные. Достаточно вспомнить, что Эверест из Непала, с южного седла – это 5 А, всего-то! А Эверест с китайской стороны, по северо-восточному гребню – это 5 Б.

- То есть не высшая, шестая категория сложности, хоть это и высочайшая вершина мира?

- Да, не ахти что. То, что высота, тяжело дышать – это не считается большой трудностью, тем более что ходят сейчас в основном с кислородными аппаратами. Но есть на Эверест и сложные маршруты, например, первая наша советская команда, которая поднялась на Эверест в 1982 году, взошла по маршруту 6 Б категории сложности.
На высоте различия уменьшаются. Если альпинисты идут на пик Ленина в коммерческом туре, и даже на пик Коммунизма, чем они отличаются от туристов? Или те, кто идут на Эверест в коммерческом туре – это тоже туристы. И наоборот, если туристы взошли в походе на какую-то высокую и непростую гору, значит, они проявили себя уже как альпинисты.

Но главное - это различается цель. Без преодоления протяженного пространства, без похода – это не туризм.

- Как вы пришли к горному туризму? С чего всё началось?

Наверное, это стандартная ситуация, когда родители ведут ребёнка в горы. В 10 лет, в 1966-ом году я попал в первый поход, который связал Красную Поляну и озеро Рица (до этого были лишь небольшие выходы в Подмосковье, в лес.) Маршрут шёл по долине реки Мзымты, через перевал Ацетукский.

А потом был четырехлетний перерыв. И за эти 4 года настоялся коньячок. Мне оставалось только вспоминать и мечтать о горах. Может, это и сыграло решающую роль, в результате я страстно полюбил горы. А вот мой младший сын ходил в походы с 4-х лет регулярно, и в какой-то момент перестал ходить в походы, заинтересовался другими вещами.

Второй поход состоялся, когда мне исполнилось 14 лет. Мы снова приехали в Красную Поляну и прошли кольцевой маршрут через перевалы Псеашхо, Алоус и Аишхо-1. А в августе того же года я сходил по плановому туристскому маршруту, по профсоюзной путёвке. Были тогда такие плановые маршруты, собирали трудящихся с заводов, фабрик. Группа из 30 человек под руководством инструктора шла от приюта до приюта, без палаток. Таких маршрутов было много на Кавказе, не один десяток.

Потом ещё раз я попал в такой же поход. А поступив в институт, пришёл в секцию альпинизма, в которой занимался до 81-го года. Мой заключительный выезд - сборы в Дигории в 1979 году, там я закрыл второй разряд.

В 1981 году я планировал поехать в альплагерь Шхельда, чтобы совершить несколько восхождений на первый разряд, но что-то не вышло с моей путёвкой. Наш тренер Лев Пучков уехал на сборы, и мне не к кому было обратиться за помощью. В середине июля я оказался в такой ситуации, что не могу поехать в горы. И тут мой сослуживец Вадим Тихонов предложил пойти на Памир в горный поход 5-й категории сложности. А у меня был только второй разряд по альпинизму и участие в походе по Западному Кавказу 2-й категории сложности. Но, всё-таки, меня допустили. Так я сразу попал в "пятёрку".

Памир произвёл на меня шокирующее впечатление. Там я ощутил вкус спортивного экспедиционного туризма, загорелся этим и после этого стал ходить в походы.

- Ваши сложные походы были в основном по Памиру. И не только с нашей, российской стороны. Можно сказать, что вы открыли китайский Памир для наших туристов.

Нельзя сказать, что это только я открыл. Хоть я и был руководителем, но ходил в команде. Со мной были и другие люди, которые мне помогали. В первом китайском походе в 2000 году был Отто Чхетиани. А до этого он участвовал в попытке восхождения на Конгур вместе с командой российских альпинистов под руководством Юрия Хохлова. Получается, что на Китайский Памир привел меня он. После 2000 года было много Китайских походов. Семь лет подряд с 2002-го по 2007-й и ещё 2010-й и 2011-й.

- Можно какие-то из этих походов назвать первопрохождениями?

Конечно. Там и первовосхожения были на большие китайские вершины.

- А как вы заезжали в Китай?

В первых двух наших китайских экспедициях в 2000 и 2002 годах мы заезжали через наземные погранпункты. В первый раз мы приехали в Китай из Бишкека через перевал Туругарт. А второй раз мы заехали через погранпункт Иркештам, путь к нему из Оша идет по Алайской долине. А потом стали летать самолётами до Урумчи, где пересаживались на местный авиарейс в Кашгар. 35 кг бесплатного багажа на Южно-китайский авиалиниях - этого было вполне достаточно, если сахар и крупы покупать в Кашгаре.

Наземные пропускные пункты работают с проезжающими через них грузовиками, поэтому ориентированы на досмотр и изъятие товаров, которые нельзя провозить. Например, колбасу или мёд. А в аэропортах главное внимание уделяется поиску режущих, взрывчатых или огнеопасных предметов. А остальное можно спокойно провозить, на это не обращают внимания. Поэтому авиатранспортом добираться проще.

На какие высочайшие вершины удалось сделать восхождения? Что особенно запомнилось? Какие восхождения были первопрохождением?

Поход 2003 года, хоть он и занял первое место на чемпионате России, был не самым удачным. Мы не выполнили всю программу. Он должен был завершиться траверсом семитысячника Аклангам 7004 или 6995 метров, по разному пишут на картах высоту этой вершины. Но траверс из-за непогоды не состоялся.

Однако этот поход запомнился самым экстремальным в моей жизни перевалом по количеству верёвок, по технической сложности. Это был траверс пика 5975, который мы назвали пиком Виктора Николаева. В этом мероприятии мы провесили 52 верёвки перил: 24 на подъём, 4 – на вершинном гребне и 24 на спуск.

По времени это заняло 5 дней: 2 дня подъёма, две ночёвки на гребне (вершинный гребень оказался длинным). Пятый день - это сутки: спуск проходил весь день и всю ночь до 6 утра. Ночевать было негде. 50-градусный лёд, крутили буры. Вечереть начало ещё на остром гребне, как только начали крутить буры. Вот так мы их и крутили до утра, пока не вышли на пологое место и не легли спать.

В 2005-м году был очень удачный поход, лично я никогда до этого так лихо не ходил. У нас был линейный маршрут длиной 220 км. В нитке маршрута был траверс пика Кызыл-Сель 6525 метров, и траверс пика 6858 – это было первовосхождение, никто раньше на этой вершине не был. Называется она Кокосель. А завершился поход восхождением на Музтаг-Ату по новому маршруту, по южному гребню. Я не говорю первопрохождение. Потому что за две недели до нас по этому маршруту поднялся Валерий Шамало и Алексей Горбатенков. Так вот получилось, мы независимо от них шли, даже и не знали, что там ещё кто-то идёт. Поднялись по южному гребню, сходили на вершину и спустились почти по классике. По пути заскочили на южное плечо Музтаг-Аты, так называемый пик Калаксонг (7277) и вошли в американские таблицы, как первовосходители на эту вершину. Вот такой был финал похода 2005-го года.

Музтаг-Ата (7546). Вид с юга на южный гребень вершины. Фото из комплексной экспедиции Спортклуба МАИ 2005 г.

Конечно, запомнился 2007-й трагический год. В начале очень удачный поход. Великолепная психологическая обстановка, все люди любили друг друга. Вечерами вслух читали роман Достоевского "Братья Карамазовы", как раз успели прочитать за поход всю книгу.

В походе было три высоких горы, одна выше другой. Акклиматизация шла сначала на траверсе Сарыкаякуджи (6220), потом на траверсе горы Аклангам (7004). А на финише мы сходили в альпийском стиле (так, кстати, никто до нас не ходил) на Конгур. Просто подошли к вершине и пошли на неё сразу, без предварительной обработки маршрута.

- Конгур – это ведь высочайшая вершина всего Памира.

Да, её высота 7719 метров. И к тому же очень мало гор, которые по относительным размером её превосходят. У неё перепад высоты с 3700 до 7719 - четыре километра! Еще больше перепад у Нанга-Парбат и Ракапоши. А вот Эверест и даже К-2 уступают Конгуру.

Конгур (7719). Вид с востока. Фото из похода 2011 г.

Это гигантская гора. И у нас было восхождение в альпийском стиле, которое закончилось известным происшествием. Уже на спуске, на высоте 6200 у Сергея Бездитко случился инсульт. И мы, силами нашей малой команды, впятером, спустили его вниз. Спуск продолжался несколько дней. В первый день (инсульт случился после полудня) мы его с 6200 до 6000 из-под ледосбросов оттащили. А уже на следующий день начались спасательные работы по полной программе. В этот день мы спустили Сергея с 6000 до 5300. Потом с 5300 до 4300. И, наконец, с 4300 до 3700. На 5-й день нам помогали киргизы с ишаками. Они помогли нам доставить Сергея к шоссе, это 18 км от подножия горы.

- В основном все ваши походы - они и длительные, у вас бывало по полтора месяца, и проходят на больших высотах. Как вообще выдерживает организм?

Походы по полтора месяца были достаточно часто. А иначе не успеешь акклиматизироваться и выполнить всю программу. Мы акклиматизировались очень надежно, на высоте 7000 метров чувствовали себя, как внизу.

- Звучит удивительно…

Мы были абсолютно работоспособны. Никогда никого не тошнило, или ещё что-то... Нет, мы были полностью адекватны. Это достигалось специально спланированной программой акклиматизации. Например, перед Конгуром у нас был сначала 10-дневный поход через несколько перевалов, высотой около 5000 метров. Потом траверс вершины Сарыкаякуджи (6220) – это следующий этап акклиматизации, потом траверс вершины Аклангам (7004). Потом 2 дня отдыха на высоте 2700, и только после этого мы пошли на Конгур. Вот такая ступенчатая акклиматизация.

Подъём на вершину Сарыкаякуджи (6220).Фото из похода 2007 г.

- Вы где-то тренируетесь между такими походами, поддерживаете высотную акклиматизацию?

А её нельзя поддержать. Адаптация организма к условиям высокогорья приобретается в горном мероприятии, а потом так же быстро исчезает, как приобретается. Я думаю, что после возвращения домой уже через 2 недели от акклиматизации ничего не остаётся.

- То есть регулярные выходы в горы ничего не дают? Может, они помогают быстрее приобрести акклиматизацию?

Вот именно, от регулярных выездов в горы приобретается высотный опыт. При наличии высотного опыта в организме быстрее запускаются процессы высотной адаптации. Высотный опыт имеет осознанную и неосознанную составляющие. Осознанная составляющая это - как правильно себя вести в высокогорье, как себя беречь. Как правильно, с нужной дозировкой, провоцировать горную болезнь, потому что без провокации горной болезни быстрой акклиматизации не получится. Надо подняться на определённую высоту и потом спуститься, но главное тут - не переборщить, потому что если переборщить, то организм ослабнет. Нужна приемлемая дозировка. Все эти знания и навыки входят в осознанную составляющую высотного опыта.

А неосознанная – это то, что происходит на автомате. У меня горная болезнь начинается уже на высоте 900 метров, когда я приезжаю в Ош. Я вижу этот город, снежные вершины на горизонте, и акклиматизация автоматически запускается. Я чувствую признаки небольшой горняшки, и даже пульс немного увеличивается. А всё от вида белых вершин.

Ведь можно выработать у собаки рефлекс, что на включённую лампочку у неё начинает выделяться желудочный сок. Так и здесь. В Ош приехал – "лампочку" включили. Это тоже высотный опыт, но только это относится к его бессознательной составляющей.

- Для занятий горным туризмом что более важно для человека – физическая силовая составляющая, или выносливость? Или может быть стрессоустойчивость?

Наверное всё нужно. Я никогда не был сильным человеком. И связанные с этим проблемы решались компенсацией моих физических недостатков включением головы. Когда я был ребёнком, у меня был сильный порок сердца. Да и потом я никогда не был спортсменом, никогда не побеждал и не стремился победить на каких-либо соревнованиях по бегу или лыжам. И компенсировать мои недостатки опорно-двигательного аппарата и сердечнососудистой системы я мог только головой.

А кто-то другой более одарён физически. Всё нужно: и сила, и воля, и выносливость, и стессоустойчивость, и светлая голова.

- В автономных путешествиях вы находитесь в небольшом замкнутом мирке, в тесном коллективе. Не возникают ли какие-то психологические проблемы в группе, как вы с этим боретесь? Или у вас схоженный коллектив, в котором нет проблем?

Всякое бывает. Схоженая команда из восьми человек - это хорошо. Но на следующий год или через год из этой команды остается только четверо. Остальные по разным причинам не могут. Значит, приходится набирать новых людей. Есть ядро, и есть новички. А если человек новый, то можно получить вместе с ним всё, что угодно.

Чувство юмора в таких случаях не помогает. Если есть несовместимость, то юмор уже не поможет, он зашлифует сверху, а внутренние причины, они же остаются...

- Алкоголь принимаете вечером? Для снятие стресса, 50 грамм?

Бывает, что принимаем, но не 50, а 20. А бывает, что не принимаем. Последние годы на большой высоте мы алкоголь не принимали.

- А много ли девушек занимается горным туризмом и ходит в такие сложные походы?

Очень мало. И это хорошо. Вообще, все эти шестёрочные маршруты – штука вредная, по-моему. Когда организм работает на износ, то он изнашивается.

- И что, вы замечаете, что вам такие походы идут во вред?

Я не знаю, что было бы, если бы я не ходил в такие походы. Но если рассуждать логично – если организм работает на износ, то это не очень полезно.

Команда 2005 г. Андрей Лебедев, Дмитрий Чижик, Петр Юдин, Марина Тарновская, Владислав Каган, Олег Янчевский. Снимает Юрий Максимович.

Продолжение интервью смотрите на сайте СПЛАВ