На лыжах по Чукотке
«Женя, ты идёшь не туда!» - кричу я своему напарнику, который вырвался вперёд, но он меня не слышит. Вокруг всё абсолютно белое, словно нас поместили в центр светящегося матового шара, и нет никаких зацепок для глаз, которые можно использовать для корректировки маршрута. У Жени джипиэска, но он, почему-то, неверно определил направление и идёт вверх. У меня в руках компас и бумажная карта, по которой видно, что нам надо вниз по ручью на север, а не на запад, куда сейчас уходит мой друг. Наконец, он меня слышит, останавливается и вертит прибор в руках, пока я не догоняю его. Небольшая перепалка об основах ориентирования, и он доверяет дальнейшее руководство движением мне.
Сегодня идёт 13-й день нашей лыжной экспедиции по маршруту село Усть-Белая-Озеро Эльгыгытгын-озеро Тытыль. Удивительно, но именно в этой экспедиции я встретил такое разнообразие состояний чукотской природы, хотя путешествую по Чукотке уже 10-й год.
Мы начали движение 20 апреля при температуре минус 22 градуса в бесконечной и плоской тундре, где горы виднелись только на горизонте, а справа от нас на удалении нескольких километров тянулась тонкая чёрная полоска пойменного леса реки Белая. Иногда только благодаря ей можно было понять, где кончается тундра и начинается небо.
Прогноз погоды, подсмотренный в интернете перед выходом, как назло начал сбываться и весь второй день мы провели в палатке, видя, как трепещется её тонкий тент на сильном ветру. Снаружи бушевала низовая метель: небо было голубое, но ветер хлестал по лицу неприятной колючей крупой.
Лёха заявил, что если идти будет также тяжело физически, как вчера, то дальше Мухоморной он не пойдёт, а вернётся обратно в Усть-Белую и далее в Анадырь. Мы его убедили, что организм постепенно втянется и не стоит переживать за это, поскольку у него нормальная физическая форма. Я же был благодарен сам себе, что месяц вахты готовился к этому путешествию: таскал вечерами за собой покрышку от автомобиля и сейчас моему организму не надо резко перестраиваться с одного образа жизни на другой.
Спустя четыре дня, отшагав стартовые 104 километра, поздно вечером, мы добрались до гидрометеостанции Эньмувеем, находящейся на месте бывшего села Мухоморное. Владимир Нескрябин, с которым я встречался здесь в 2000-м году во время сплава от озера Эльгыгытгын, до сих пор работает на метеостанции, но по его словам, этот год – заключительный и в июне он должен навсегда покинуть Чукотку, после того, как 29 лет отработал на этой ГМС.
Мы вышли к крупной реке Энмываам, и нас окружил настоящий лес, между тонких деревьев которого летали сороки, и несколько раз раздавался стук дятлов, которых на Чукотке не встретишь. И если первые сто километров можно было спокойно снять лыжи и идти пешком по твёрдому насту, то сейчас даже в лыжах мы проваливались в пушистый снег.
Через 130 километров от начала пути мы перешли границу Северного Полярного Круга. Весь день мы шли по кочке и застругам. Проходили часы, а гора Юрумка всё также справа смеялась над нашей скорость, поэтому появление перевал базы Серная, до которой по нашим сведениям мы должны были ещё идти было неожиданным приятным сюрпризом для нас.
Удивительно, как удалось сохранить в тундре в таком замечательном состоянии хозяйство и уют перевалбазы, а не разбазарить его в лихом порыве чиновничьей вседозволенности. Вот что значит настоящий хозяйственник во главе совхоза.
На Серной в течение получаса, пока мы уминали огромные порции домашней еды, я выпил 8 стаканов чая! А после мы приняли настоящую русскую баню, которая уже была натоплена к нашему приходу: с Мухоморной предупредили о том, что к ним идут туристы.
Вышли с базы на следующий день после обеда и на первый перевал ползли аж три часа: заструги и проталины без снега очень сильно замедляли движение, мясо оленя и кровати расслабили наши ноги.
Все следующие дни мы двигались одинаково: сначала медленно вверх на перевал, а потом вниз с него. Мелодия этих дней состояла из названий рек, которые мы проходили от устьев до истока и наоборот: Ванакваам, Вускынэйвээм, Эмунгыретвээм. Весна в этих краях уже началась, часто приходилось тащить волокуши по проталинам, траве или кустам. Лавировать в снежных перемычках, лишь бы не шлёпать лыжами по траве. Медленное и выматывающее продвижение было наполнено терпким запахом чукотского лета, который шёл от тундры.
К обеду снег таял от солнечной радиации, даже если небо было затянуто облаками. Мы устраивали 3-х или даже 4-х часовую сиесту, предпочитая идти вечером, когда температура опускалась ниже, и снег переставал налипать к лыжам килограммовыми слоями.
В узкой долине реки Мэрэваам мы впервые встретили следы медведя, что было совсем не кстати, поскольку река петляла от одного обрыва к другому, за кором уже ничего не было видно. Женя устал смотреть на косолапые следы и расчехлил ружьё.
Во второй половине дня путь нам преградила лавина, сошедшая тут ранее со склонов. До этого лавин я не видел, и глядя на кубовые кирпичи смёрзшего снега реально понял что шансов спастись, попав в эту мешанину практически нет. Причём, это была всего-навсего маленькая лавинка с какой-то 100-метровой сопки.
В устье Мэрэваам вырвался из тесного ущелья и раскинулся вширь на пару километров голубыми наледями, поскрипывающими на холоде – на часах уже было 10 вечера. Мы снова поприветствовали Энмываам, с которым разминулись несколько дней назад, сняли лыжи и поставили, наконец, палатку.
Следующий день словно перенёс нас в лето. Склон близлежащей сопки был свободен от снега и прогрет солнцем, которое светило с самого утра. Пели какие-то невидимые пташки, и впервые в этом году своим пронзительным ти-ти-ти нас приветствовал еврашка.
С вершины сопки открывался вид на голубой Энмываам, и действие этого цвета мы ощутили на себе после обеда: по льду текла вода, и оставшийся день мы шлёпали по воде, сняв лыжи.
Когда до озера оставалось около 30 километров, за очередным перевалом весна вдруг резко закончилась: нас снова окутал холод и белый снег, который ещё даже и не думал таять. Но нам это было на руку: мы устали от слишком мягкого снега, или, наоборот жёсткого снега, травы, кустов и голых камней, которые часто встречали на протяжении последних дней.
В итоге, спустя 13 дней и 298 километров движения на север мы, наконец, пришли к озеру Эльгыгытгын, озеру нетающего льда, как называют его чукчи. Это практически круглое озеро диаметром 15 километров, которое образовалось в результате падения метеорита. Оно никогда не промерзало до дна, ведь его глубина более 170 метров, и что ещё более удивительно озеру 3,5 миллиона лет! Подумать только: всего пара сотен метров отделяла нас от доледниковой эпохи, чьей породой сложено дно этого уникального водоёма. Это настоящая природная машина времени, привлекающая к своим ледяным берегам научные экспедиции со всего мира.
Мы провели в доме, выстроенном тут два десятилетия назад, 5 дней, отдыхая от наших волокуш, и 7 мая двинулись на запад к следующему озеру – озеру Тытыль. Последняя неделя нашей экспедиции пролегала в настоящем царстве гор Илирнейского кряжа. Нас окружали стены высотой более километра, а горная панорама, открывшаяся взору с первого перевала, на секунду заставила усомниться в возможности отыскать верный путь среди этих сияющих на солнце голубых великанов.
Тем не менее, поздно вечером 12 мая мы преодолели последний и высочайший в этой экспедиции перевал – 1085 метров, и вышли в ущелье Военных Топографов.
14 мая Река Тытыльваам, бегущая на юг, вывела нас к озеру Тытыль, а затем и к дорожной базе Уткувеем, находящейся на дороге Купол-Двойное. Эта дорога соединяет два рудника, принадлежащих компании Кинросс. На одном из них я работаю, и на следующий день началась моя вахта, а парни ещё несколько дней гостевали на базе, ожидая смены вахты, чтобы улететь домой.
Полную версию рассказа в двух частях о путешествии по Чукотке на лыжах можно прочитать у меня на сайте timurakhmetov.com, перейдя по ссылке.
