"У романтиков одна дорога": в день рождения Юрия Визбора

Говорят, у "горников" – души шестиструнные: едва заслышав знакомые аккорды, они раскрывают души нараспашку, и их истории сами собой складываются в искренние и добрые песни. Неважно, какого поколения турист, сколько гор видел, сколько троп исходил вдоль и поперек, сколько прошёл впервые, а сколько - вернул из забвения – песни Юрия Визбора всегда как будто про нас с вами или про тех, кого мы точно видели своими глазами.

Сегодня, 20 июня, у Юрия Иосифовича Визбора, этого замечательного автора-исполнителя и поэта, журналиста, драматурга, художника и Человека, без памяти влюбленного в горы, день рождения. Ему было бы 85 лет.

И вот сегодня особенно сильно хочется вспомнить песни, “позвав гитару со стены”, рассмотреть фотографии, где каждый когда-то “оставил” или “оставит” своё сердце, вспомнить теплым словом тех, кто всегда был и старается быть в горах человеком, романтиком и добряком.

Для тех, кто решил вспомнить песни...

Вот, например, запоёшь “...Крылья палатки сложили, их кончен полёт”, про милую вспомнишь, а не сразу догадаешься, что песня посвящена вовсе не женщине...

Я убеждена, что любое произведение раскрывается полнее и становится особенно дорогим, если знаешь его историю. Даже едва заметный факт, повлиявший на автора, заставивший его сделать в блокноте судьбоносные для этого произведения пометки, словно становится вашим общим секретом – пусть и одним на тысячи человек :)

Песня «Солнышко лесное», закрепившаяся в сознании ребят и девчат с гитарой как “Милая моя”, началась в 1972 году на Грушинском бардовском фестивале. Юрий Визбор был очарован местом и людьми, которые ждали его на Поляне, долго и скрупулезно подбирал слова, которые так легко подхватили его товарищи и поют их до сих пор.

«Наконец-то я написал песню, которую был обязан написать давным-давно, «Лесное солнышко». Я посвятил ее моей дорогой Поляне. Кажется, песня у меня получилась. Буду рад, если ее примет Поляна».
- из дневников Юрия -



Em
Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены.
G D7 G
Тих и печален ручей у янтарной сосны.
B7 C E7
Пеплом несмелым подернулись угли костра.
Am B7 Em
Вот и окончилось все - расставаться пора.

Припев:
Em Am
Милая моя,
D7 G
Солнышко лесное,
Em Am
Где, в каких краях
B7 Em
Встретишься со мною?

Em
Крылья сложили палатки - их кончен полет.
G D7 G
Крылья расправил искатель разлук - самолет,
B7 C E7
И потихонечку пятится трап от крыла, -
Am B7 Em
Вот уж, действительно, пропасть меж нами легла.

Припев

Em
Не утешайте меня, мне слова не нужны,
G D7 G
Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны,-
B7 C E7
Вдруг сквозь туман там краснеет кусочек огня,
Am B7 Em
Вдруг у огня ожидают, представьте, меня!

Припев



***

Откуда у “горников” любовь к вальсам? В горах ведь не до “танцулек”. Но что-то заставляет вновь и вновь ритмично переступать с аккорда на аккорд и покачиваться в такт – как будто “в лоб” штурмуешь “на три такта”...

Литературоведы всех мастей окрестят Визбора одним из основоположников жанра – туристской, студенческой, бардовской песни, бытовой и вместе с тем лирической, с упором на содержание, но немыслимая без гитары.

Любовь к горам совершенно закономерно привела Юрия Визбора к горным лыжам. В 1961 году он с компанией (только представьте, съездить покататься” с нобелевским лауреатом Игорем Таммом и академиком Дмитрием Блохинцевым!) поднялся в хижину над Алибекским ледником – тогда этот небольшой домик был стартовой точкой перед тем как отправиться на восхождение и горнолыжного катания.

В этой хижине и в этих горах была написана песня, которая потом стала известна под названием «Домбайский вальс». Большая популярность вызвала и дотошное внимание к строчкам, особенно со стороны лыжников – барда даже упрекали за начало песни «Лыжи у печки стоят...». Как это лыжи у печки ставить? Рассохнутся же! По рассказам очевидцев, Визбор лишь пожимал плечами и легко парировал: во-первых, он не думал сочинять инструкцию по хранению лыж, а, во-вторых, описал реально существующее место — хижину на Алибекском леднике: «Тaм как раз лыжи возле печки ставятся».


Домбай. Высокогорная хижина Алибек. "Советский художник". Москва. 1966

Dm Gm A7 Dm A7
Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой,
Dm Gm A7 Dm
Месяц кончается март, скоро нам ехать домой.
D7 Gm C7 F A7
Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце, прощай,
Dm Gm A7 Dm
Мы навсегда сохраним в сердце своем этот край.

Dm Gm A7 Dm A7
Нас провожает с тобой гордый красавец Эрцог,
Dm Gm A7 Dm
Нас ожидает с тобой марево дальних дорог.
D7 Gm C7 F A7
Вот и окончился круг, помни, надейся, скучай!
Dm Gm A7 Dm
Снежные флаги разлук вывесил старый Домбай.

Dm Gm A7 Dm A7
Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти?
Dm Gm A7 Dm
Нам надо песню допеть, нам надо меньше грустить.
D7 Gm C7 F A7
Снизу кричат поезда, правда, кончается март,
Dm Gm A7 Dm
Ранняя всходит звезда, где-то лавины шумят.



***

Однажды на большом турслёте уже прижавшиеся друг к другу и согретые костром и песнями туристы вдруг ни с того ни с сего отстранились и разделились на два лагеря (может, и на больше – кто-то, крякнув, вставал с насиженного места и вяло уходил в сторону палаток). Споры разгорелись вокруг визборовской песни “Перевал” – “молодежь” пела песню весело и бодро, “старая школа” хмуро напевала куплеты с совсем другими словами…

Песня «Осенние дожди» 1970 года тоже “в народе” сменила название, став известной как “Перевал”, без которого редко обходится хоть одна настоящая туристская посиделка. Кажется, её пели везде: от высокогорных альплагерей до лагерей детских, пионерских. В последних, как раз, песня “обкатывалась” нещадно, все её “взрослые” острые углы и шероховатости менялись и переосмысливались: вместо “предал” – более оптимистичное “сделал всё, что смог”, вместо непонятно откуда взявшегося слуги – “луна взойдет оплывшей свечой“, да и “нечего нам больше терять” звучит гораздо романтичнее, чем “скрывать”...

Am Dm
Просто нечего нам больше терять,
E7 Am
Все нам вспомнится на страшном суде.
Am Dm
Эта ночь легла, как тот перевал,
G7 C
За которым исполненье надежд.
A7 Dm
Видно, прожитое прожито зря,
G7 C
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Am Dm
Слышишь - падают дожди октября,
E7 Am
Видишь - старый дом стоит средь лесов.

Am Dm
Мы затопим в доме печь, в доме печь,
E7 Am
Мы гитару позовем со стены.
Dm
Просто нечего нам больше беречь,
G7 C
Ведь за нами все мосты сожжены.
A7 Dm
Все мосты, все перекрестки дорог,
G7 C
Все зашептанные тайны в ночи.
Am Dm
Каждый сделал все, что смог, все, что смог,
E7 Am
Но об этом помолчим, помолчим...

Am Dm
И луна взойдет оплывшей свечой,
E7 Am
Ставни скрипнут на ветру, на ветру.
Dm
Ах, как я тебя люблю горячо,
G7 C
Годы это не сотрут, не сотрут.
A7 Dm
Мы оставшихся друзей созовем,
G7 C
Мы набьем картошкой старый рюкзак,
Am Dm
Люди спросят, что за шум, что за гам,
E7 Am
Мы ответим - просто так, просто так.

Am Dm
Просто нечего нам больше терять,
E7 Am
Все нам вспомнится на страшном суде.
Dm
Эта ночь легла, как тот перевал,
G7 C
За которым исполненье надежд.
A7 Dm
Просто прожитое прожито зря,
G7 C
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Am Dm
Слышишь - падают дожди октября,
E7 Am
Видишь - старый дом стоит средь лесов.
A7 Dm
Просто прожитое прожито зря,
G7 C
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Am Dm
Слышишь - падают дожди октября,
E7 Am
Видишь - старый дом стоит средь лесов.

Так, сложная и невеселая песня про человеческие отношения обрела молодцеватого “близнеца”: про “картошку” и “кап-кап”, про надежду и конец туристического сезона.

И всё же для некоторых это по-прежнему – мужская песня. Говорят, Визбор спел ее очень жестко, отрешенно: “каждый предал всё, что мог” - такие фразы рождаются не случайно и не произносятся легко.

Видно, нечего нам больше скрывать,
Все нам вспомнится на Страшном суде.
Эта ночь легла, как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Видно, прожитое - прожито зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Видишь , падают дожди октября,
Видишь, старый дом стоит средь лесов.

Мы затопим в доме печь, в доме печь,
Мы гитару позовем со стены,
Все, что было, мы не будем беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены,
Все мосты, все перекрестки дорог,
Все прошептанные клятвы в ночи.
Каждый предал все ,что мог, все, что мог,
Мы немножечко о том помолчим.

И слуга войдет с оплывшей свечой,
Стукнет ставня на ветру, на ветру.
О, как я тебя люблю горячо -
Это годы не сотрут, не сотрут.
Всех друзей мы позовем, позовем,
Мы набьем картошкой старый рюкзак.
Спросят люди: "Что за шум, что за гром?"
Мы ответим: "Просто так, просто так!".

Просто нечего нам больше скрывать,
Все нам вспомнится на Страшном суде.
Эта ночь легла, как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Видно, прожитое - прожито зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Видишь , падают дожди октября,
Видишь, старый дом стоит средь лесов.

***



Давайте продолжим вспоминать любимые песни, рассматривать фотографии и делиться друг с другом живыми и щемящими цитатами Юрия Иосифовича Визбора. Для него. Для нас с вами.

"Самое страшное в жизни – это потерянное время. Иногда я буквально физически чувствовал, как сквозь меня течет поток совершенно пустого, ничем не заполненного времени. Это – терзало меня. Я чувствовал себя водоносом, несущим воду в пустыне. Ведро течет, и драгоценные капли отмечают мой путь, мгновенно испаряясь на горячих камнях. И самому мне эта вода не впрок, и напоить некого. Я смутно подозревал, что не может это ведро быть бесконечным, что вон там, за выжженными солнцем плоскогорьями, я как раз и почувствую жажду. Но ведро течет, и нет никаких сил остановить потерю...".

Спасибо Вам, Юрий Иосифович, за всё.