foto K.Minaichenko

Айболит и Ганс дежурили по кухне, когда туда зашёл Вася Гаечный Ключ.
«Док, Нужно, чтобы ты списал Вадика. Он плохо слышит, и, вообще-то я его не люблю».
«Люблю, не люблю – это категория бурной ночи Вася, не пойму, при чём тут медицина?»
Вася Гаечный Ключ в упор смотрел на Айболита – «Я знаю, что это ты делал раньше».

Foto s interneta
Тусклое солнце освещало днём этот разрушенный город, по которому печально бродили уцелевшие и одинокие жители, потерянные и без улыбки на лицах. Сил скорбеть по погибшим родным у них тоже не было. На дорожных обочинах в ряд стояли передвижные подъёмные краны, в кабинах которых спали запредельно усталые операторы-водители, а между дорог были одни развалины домов. Над городом стоял смрад от мёртвых тел. Смрад усиливался с каждым днём, потому, что мёртвые разлагались, как им и было положено природой.

Foto K.Minaichenko
Из сборника "Картинки из прошлой жизни"
Светлой памяти Борису Евгеньевичу Блоштейну, одному из уникальнейших альпинистов "золотой команды" стариков посвящается...

..." И чтоб от зависти лопнуть ей,
когда придём мы домой"....
А. Городницкий

Эльчибеков Вадим Ашотович, у себя дома
Фото из архива Людмилы Дмитриевны Ноздрюхиной

из серии: Картинки из прошлой жизни.

Клиническая Больница Минздрава. Детская реанимация.
Шла уже вторая половина дня и эту девочку пора было куда-то переводить, потому, что больные продолжали в интенсивку поступать, а свободные места здесь были непозволительной роскошью.
Светловолосая и синеглазая, вся в мать, она лежала на койке с вытянутыми и судорожно негнувшимися пальцами обеих кистей и разговаривать тоже не хотела.

Из цикла:" Картинки из прошлой жизни".
Foto K. Minaichenko.

Была абсолютно тёмная и чёрная ночь, только звёзды на небе были крупными и близкими, ветра не было и белел хрустящий под шагами крупнозернистый снег и видны были несколько иглу и две-три высотных палатки. Айболит брёл по пустынному и ночному фирновому плато в одиночестве. Где-то надрывно плакал ребёнок у которого болел живот, а он никак не мог его отыскать. Иглу и палатки были пустые, а надрывный плач был всё громче...

Из серии:" Записки альпинистского врача".
Foto K.Minaichenko

1986 г. Весна, Ташкент. Клиническая Больница Минздрава №2, Детский Корпус.
Звонил чёрный телефон. Айболит поднял трубку. "Реаниматора, в приёмный покой" - голос Мавлюды, медсестры приёмного покоя был устало-ровным...
Дежурство Айболита началось в полчетвёртого, а сейчас уже было шесть вечера, самый пик всех бед и несчастий, когда спешащие домой люди торопятся закончить все дневные дела и начинают делать ошибки, а затем бегут за помощью в госпиталь...
"Хуже нет наказания, исправлять чужие ошибки" - думал Айболит, спускаясь в приёмный покой, минуя лифт, по лестнице...
Он услышал скандал уже в корридоре. Кричала Зарифа, дежурный врач, на отца принимаемого ребёнка - "Паспорт давай, прописку посмотрю!" "Не взял я паспорт с собой!" - на крик отвечал криком отец.

Из серии "Картинки из прошлой жизни".
1963 год. Последний день декабря. Ташкент.
Шёл мокрый снег. Без ветра. Крупные снежинки медленно опускались в эти ранние декабрьские сумерки, покрывая ещё не полностью опавшую листву огромных чинар, на газоны с ещё зелёной травой, на крыши маленьких кафе и на асфальт пешеходных дорожек. На дорожках снег тут же таял, но всё равно, его любимый ташкентский сквер выглядел весело и предпразднично...
Куранты на башне пробили шесть. Юный Айболит стоял под этими часами с небольшим букетом цветов и сумкой с рисом, мясом, морковкой и котелком для плова и ждал свою не менее юную подругу для встречи нового года...
----------------------------------------------------------------------------------------------

Из сборника: "Картинки из прошлой жизни".
Foto K.Minaichenko
На рассвете, когда солнце только начало освещать их штурмовой лагерь, на 6900, Айболит увидел птичку, сидящую на коньке палатки, где ночевала группа Королевы Марго.

Из серии: Записки альпинистского врача.
Написано для Ольги и Никиты.
Foto K.Minaichenko.
Давным давно жил да был в Тегеране Падишах и правил, как мог, своим народом и своей страной. И была у него его любимая жена по имени Эстер. И, однажды брат Эстер, Мордехай, раскрыл заговор против Падишаха. И после лютой казни заговорщиков, в стране наступил покой. И назначил Падишах Мордехая Визирем, отвечающим за все виды секретных служб и полицию, а Эстер, спасшая Падишаху и его жизнь, и его трон, попросила Падишаха, чтобы в знак глубокого уважения и признательности, каждое утро самый красивый и самый сильный и самый храбрый воин приносил бы ей в постель поднос с чашечкой кофе...

Из серии: Записки альпинистского врача.
Моему побратиму, Грише Требисовскому посвящается...
Это было уникальное место и не менее уникальная гора - Большой Чимган. Иногда его называли Ташкентские Альпы.

Из серии: Записки альпинистского врача.
"В горах нет победителей. Есть уцелевшие" - Георгий Калинин, МС СССР, "Гусь".

Фото К. Минайченко: Кызыл- Агын
Где-то немного выше 6000 метров над уровнем моря, в густом тумане, они поставили под вершиной Кызыл-Агына свой штурмовой лагерь. Это была большая, на десяток высотных палаток, ровная, с хорошим и обдутым фирном площадка. На край предполагаемого обрыва они воткнули ледорубы в ряд и повесили единственную верёвку красного цвета...

Зимний Чимган. Фото Григория Требисовского
Из серии: Записки альпинистского врача.
Апрель... В Ташкенте это был самый лучший месяц года. Это было время, когда ещё не наступила тяжёлая азиатская жара, когда почти из каждого ташкентского двора доносился на улицы нежный и волнующий запах сирени, когда по утрам идут короткие тёплые дожди, когда на базаре вдруг появляются в огромном количестве красные чимганские тюльпаны и дикорастущие лилии, а женщины, самые красивые в мире, ташкентские женщины, вскормленные на прекрасных продуктах с богатых ташкентских базаров, выходили на улицу голоногими и обнажали свои восхитительные плечи.

Из серии: "Простые люди Большой Войны"
Написано ко Дню Победы.
Он медленно передвигался по многолюдному пляжу, там, где песок был уже влажен, но ещё не продавливался под его ногами. Он шёл медленно, стараясь не показывать свою хромоту, этот стройный, в белом полотняном костюме и белых парусиновых туфлях пожилой, азиатской внешности, мужчина с прямой спиной, а на пиджаке его красовался орден Красной Звезды и медаль "За победу над Германией". Он оглядывал людей вокруг, этот стареющий сердцеед, видимо, отыскивая кого-то, и, не найдя, двигался дальше, напевая вполголоса песенку:

Из серии Записки Альпинистского врача.
Володе Плохотному, его светлой памяти посвящается...
1972г. Зима. Узбекистан, Фергана.

Из серии записки альпинистского врача
Чистым душам и честным сердцам наших стариков посвящается.
Благодарный Айболит. Foto K.Minaichenko

Из серии " Записки альпинистского врача"
Foto Is arhiva K.Minaichenko.
...Шумел по праздникам Большой Ташкентский Базар. Здесь, на территории самого большого в Центральной Азии оазиса, на перекрёстке больших дорог, ведущих из далёкого Китая в студёную Сибирь, или в далёкую Европу, через Россию, или в Персию и Прикаспий и Приаралье, здесь можно было увидеть любой товар, который только производился в любом уголке Земли, и с тяжёлым трудом и риском привозился сюда, перекупался и шёл дальше по торговым путям, а когда "Белый Царь"

Из серии "Записки альпинистского врача" Foto K.Minaichenko
Посвящается Эльчибекову Вадиму Ашотовичу, нашему тренеру и старшему брату для нас всех.
"Ты понимаешь, он сейчас уйдёт," " Но он ещё слаб, еле выжил после Муз-Джилги", "Я знаю его уже пятнадцать лет, он настырный, он уползёт, чтобы там сдохнуть. Вон, его снаряж в его рюкзаке, подогнан и новёхонек. После того, что он сделал с питерцами, никто ему не сможет ни в чём